На мгновение это решение показалось Алексею слишком опрометчивым. Но вспомнив сколько денег и сил друзья потратили на него за жалкие два дня, он медленно кивнул. Указав на несколько цветных пакетиков, фигурку Мрачноус и бутыль воды, с плавающими в ней снежинками, он, глубоко выдохнув, прикоснулся к машине для выкачивания энергии.
Сначала перед глазами потемнело. Мир размылся до качества детского рисунка, а в ушах завыл ветер. Алексей почувствовал, что умирает, на самом деле умирает, но это ощущение прошло так же резко, как и началось. Он понял, что сидит на полу в проходе, и его колотит крупной дрожью. По лицу стекали капли холодного пота.
Продавец равнодушно усмехался, указывая на пакет с покупками.
− Не забудь забрать. И помни, что своим выбором ты помогаешь поддерживать барьер от ракшасов, − повторил он заученную фразу.
На слабых ногах мальчик вернулся на свое место. Друзья ахнули, увидев его состояние.
− Ты сейчас, как предрассветная тень! Что с тобой стряслось? − Нина была готова отражать атаку революционеров прямо здесь и сейчас. Шан повел себя более сдержанно, решив дождаться ответа.
− Поп-пробовал местную к-кухню, − пошутил Алексей, падая на скамью рядом с ними.
До начала второго тайма оставалось не больше минуты.
Глава 10. Керос и другие ваши штуки…
Оставшуюся часть игры они вдвоем шепотом ругали Алексея, пока разбуженный тряской Пипирин летал над зрителями и развлекал себя тем, что незаметно менял местами их головные уборы. Оборотница и упырь были поражены, с какой легкостью он расстался с долей своей энергии. Больше всего Шан был потрясен мыслью, что ему стыдно быть у него в долгу.
− Пойми, я делал это осознанно, никто не заставлял меня платить за вас. Почему тебя вообще волнуют деньги? Это же такая малость!
− Тш-ш-ш, − Один из болельщиков «Тайнбургских грызеней» зло на него посмотрел.
− Вот-вот, − шутливо согласилась Нина, вертя в руках подаренную фигурку. − Я постоянно так делаю. Сначала стыдно, потом привыкаешь и начинаешь получать удовольствие.
− Просто… я ведь и так вам задолжал, причем всего. Времени, усилий, нервов. Это самое малое, чем я мог отплатить за вашу доброту, − с трудом ответил Алексей. В висках словно застряли ржавые гвозди, медленно уходящие все глубже и глубже. На арене сражались за флаг ветоши, спрятанный у самой границы в неприметном закутке, но ему было плевать. Из его тела высосали все соки, не осталось сил даже на эмоции.
− И себя чуть не угробил. Молодец, − одобрила его Нина, отвлекаясь на сражение Гудиса Хаджарата и трапперов-кикимор. Последним как-то удалось отправить людоеда в полет, и его тело с треском врезалось в невидимую преграду. − Ауч, это точно будет болеть.
Вдруг с соседних трибун раздались громкие вопли. Комментатор задохнулся восторгами и принялся описывать, как третий защитник «Болотной ветоши» покинул свой пост и в обход взбирается на гору соперников, оставив игроков бродить в созданном им красном тумане. Еще чуть-чуть, − и вражеский флаг был у него в руках.
− Пока остальные сосредоточились на сдерживание натиска егерей, Снулый Глом воспользовался суматохой. Ценой ослабления собственной команды, он пошел за флагом. Как жаль, что даже эти 40 очков не спасают «Болотную ветошь» от поражения. Грызеням надо гордиться талантами Мрачноус, которая сорвала для своей команды еще семь повязок, тем самым добившись счета 55:50. Это была чудесная игра, дамы и господа! Так давайте же поздравим победителей и дадим им слово!
Часть фанатов с соседней трибуны освистали Хаджарата, со всех ног бросившегося к микрофону спустившегося на поле комментатора. Нина же была полностью довольна игрой и любимыми игроками. Она еще долго обсуждала технику своей любимицы-кошколака, собравшей почти все вражеские повязки и вернувшую часть украденных у собственной команды.
− Это был не совсем честный бой. Ну где «грызени» и где «ветошь»? И все же эти ребята сумели нас удивить. Только вдумайтесь: послать за флагом защитника! Не егеря, не траппера, − защитника!
− По мне, так через чур кроваво и грязно, − пожал плечами Шан, пока они спускались к выходу. − Ты видела, во что превратилась арена? А ведь игрокам пришлось в этой жиже целый час ползать.
− Мы Пипирина не забыли? − спросил Алексей. − Где он?
Довольный ведогони летел за ними, из последних сил таща в лапках порванный флаг с эмблемой «Тайнбургских грызеней». Кто бы мог подумать, что в нем проснется любовь к спортивным трофеям.
Оборотница чуть не завизжала от счастья, а потом от досады, когда Пипирин отказался делиться с ней добычей.
− Зачем он тебе? У тебя даже комнаты нет, куда его можно поставить, − возмущалась она, раздувая тонкие ноздри. − Это нелогично! Что? Нет, я не обнаглела, просто искренне не понимаю причин… Ах, так? Да? Ну, тогда и я не буду!