− Извините, князь, − дрожа, вмешалась Нина. − Это мы его втянули, он отговаривал нас от затеи посмотреть на древние фрески, а мы настояли. Шан не виноват. Это мы − дураки.
Она старалась казаться как можно более учтивой. Кровавый взор князя остановился на ней лишь на секунду и снова сместился на Шана.
− Неважно. Вы могли умереть, и виноват был бы самый старший из вас − мой глупый сын. Следуйте за мной.
Они поднялись из грота в богато украшенную комнату без окон. Со стен на незваных гостей смотрели мрачные лики предков Шана. Повсюду горели черные и красные свечи. Жуткая скульптура искаженного женского тела стояла на зачехленном рояле.
− Игор, проводи наших «дорогих» гостей до остановки. Они и так заставили свои семьи поволноваться, − князь Червонский сел в кресло с летучими мышами на спинке и ослабил шейный платок. − А с тобой, сын, мы продолжим разговор после трапезы.
Сутулый слуга вцепился Нине с Алексеем в шеи холодными лапами и попытался отволочь их на выход. В последний момент дверь перед ними распахнулась. В комнату на всех парах влетела белоснежная дама.
Мачеха Шана выглядела необычно. Лицо закрывала роскошная маска, усыпанная каменьями, пышное платье с кружевным воротником украшали рисунки змей, а белые волосы с алыми прядками были убраны в сложную прическу, которая, впрочем, сейчас немного растрепалась.
− Где мальчик? Он жив? У слуг получилось?! − вопила княгиня. Шан поморщился.
− Все закончилось, дорогая. Можешь понизить тон, − ответил князь.
− Это все они, верно? − Зеленые глаза за инкрустированной маской недобро вспыхнули. − О, Нея! Ты так спокоен, а ведь твой сын даже дома не ночевал! И взгляни, с кем он проводил время!
Острый ноготь с алым лаком указал на Нину. Оборотница сглотнула. Загадочная женщина пугала ее намного больше, чем все революционеры вместе взятые.
− Достаточно, Сяо. Эти детишки виноваты не больше, чем мой наследник. У него должна быть своя голова на плечах.
− Ну уж нет! Они должны быть наказаны!
Слуга-упырь обрадовано облизнулся. Князь лениво посмотрел на него:
− Кровь оборотней жуткая гадость. Лорд Эмиш рассказывал мне, как на охоте однажды укусил такого, − потом долго мучился с желудком. Уверяю, оно того не стоит.
− Да-да, мы дико невкусные! Я вообще ем всякую гадость, из-за меня у вас будет запор, − быстро сказала Нина.
Шан, стоявший около кресла отца, не сдержался и фыркнул в кулак. Однако его веселья никто не поддержал. Княгиня пришла в ярость. Она резко обернулась к мужу, но тот пожал плечами:
− Боюсь, щенок права. Игор, вы исполните мой приказ или мне стоит подождать еще? А ты, дорогая жена, скажи поварам нести вторую отрицательную, я только что с дирижабля и очень голоден.
Княгиня ушла, громко хлопнув дверью. Игор поклонился, и хотел было завершить начатое, но что-то привлекло его внимание. Он схватил Алексея за ухо, принюхался. Обмакнул палец в ссадину на том месте, где был обруч.
Нина в ужасе дернулась, понимая, что будет дальше.
− Мой князь, вы должны это попробовать! Он на вкус, совсем, как человек!
Багровые огоньки зрачков зажглись в кресле на другом конце комнаты.
***
− Человек, здесь, в нашем мире! В моем доме! Человек! − кричал князь Червонский. − А если об этом узнают власти?!
Все слуги были выдворены из этой части особняка, а Нину вышвырнули на улицу. Оборотница так сопротивлялась, рычала и кусалась, что упырям пришлось вчетвером выкидывать ее через черный портал.
Алексея и Шана отвели в дальнюю комнату. Кроме большого, в полстены портрета в ней ничего не было. Они остались наедине с разгневанным князем. Тот ходил из угла в угол, как загнанный зверь:
− Я почти смирился с оборотнем, но это… О чем ты думал, когда заводил дружбу с человеком?!
− Что в людях плохого?
− Абсолютно ничего, кроме того, что они наша добыча!
− Не все воспринимают окружающих, как потенциальную еду, − сказал Шан. Скулы его пылали.
− Ах, да! Эта твоя нездоровая фиксация на чистоте! Думаешь, можешь прожить без еды? Как какой-нибудь водяной?
− Нет, но очень бы хотел. Это лучше, чем каждый год собираться толпой и клянчить у Совета разрешение на постройку кровособирательных ферм!
Они оба застыли, два белесых изваяния в полумраке комнаты. Князь Червонский вытер ладонью рот, убрал с лица волосы. Выглядел он, как человек, решившийся на крайние меры. В следующую секунду он стоял рядом с Алексеем.
Взмах острого ногтя. Из глубокого пореза на шее мальчика хлынула кровь.
− Посмотрим, умеешь ли ты отвечать за свои слова, сын. Ты ведь ничего не пил со вчерашнего дня?
Затем князь покинул комнату и запер их внутри.