- Как вы думаете, Елизавета - счастливый ребенок? - спросил он Бертрана, когда они, оставшись вдвоем, курили сигары и пили вино.
- Счастлива ли Елизавета? - улыбнулся де Рошмон.- Друг мой, ей внушили, что счастье на земле - преступление. Так думала моя бедная сестра. Помнится, я
<5^._.
говорил вам, что маленькая Елизавета желает отдать бедным все свое состояние. Сегодня она наслушалась от вас о «Пяти углах» и, конечно, теперь жаждет облагодетельствовать обитателей этого жуткого места.
Когда Елизавета поклонившись дяде и его гостю, ушла к себе, ей совсем не хотелось спать. Она отослала свою горничную и долго простояла на коленях перед алтарем.
Далеко за полночь девочка, страшно устав и ослабев, наконец склонила головку на подушку. И тут ей на ум пришла отчаянная мысль. Кто-нибудь купит ее драгоценности, подаренные тетей Клотильдой. Они принадлежат ей, она может их продать. Лучшего употребления бриллиантов нельзя и придумать. Разве тетя Клотильда не рассказывала ей о добрых и милосердных людях, продававших свое платье, чтобы помочь несчастным? Да, да, так и нужно сделать. Все остальное тщетно и бесполезно. Только для этого понадобится мужество, много мужества! Придется выйти на улицу одной и отыскать место, где покупают драгоценности. А продав их, нужно найти квартал, где живут бедняки, и раздать деньги нуждающимся. И все это сделать одной. Да, для такого дела потребуется много мужества.
Когда-нибудь дядя Бертран спросит, где драгоценности, а узнав обо всем,ужасно на нее рассердится. До сих пор еще никто никогда на нее не сердился. Как вынесет она это? Но святые мученики даже на костер и пытки шли с улыбкой. Она подумала о святой Елизавете и жестоком ландграфе. Во всяком случае дядя не будет так сердит, как муж милосердной ландграфини. Однако, что бы ни случилось, она должна все вынести, все вытерпеть.
Наконец Елизавета заснула, и, когда утром горнийная пришла будить ее, на личике девочки было такое озабоченное и печальное выражение, что Роза долго стояла, с сожалением глядя на нее.
День показался Елизавете очень длинным. Много тревожных мыслей и предположений родилось в ее головке. Она была неопытна и совсем не знала жизни. Елизавета решила, что лучше всего выйти вечером и постараться продать дорогие украшения какому-нибудь ювелиру. Она не представляла себе всех затруднений, которые могли встретиться на ее пути, но испытывала большую робость.
Горничная Роза попросила позволения вечером уйти. Де Рошмон собирался уехать в гости. Учительница, каждый день приходившая к Елизавете, уходила после обеда. Таким образом, представлялась возможность выскользнуть из дома незамеченной.
Как только за окнами зажглись фонари, Елизавета взяла шкатулку с драгоценностями, быстро и бесшумно спустилась с лестницы и вышла на улицу. Прислуга обедала, и никто не видел ее.
Странно ей было очутиться на занесенном снегом тротуаре. Елизавета никогда еще не выходила из дома без провожатых и совсем не знала большого, шумного, хлопотливого города. Когда девочка попала на многолюдный проспект, она заметила, что многие прохожие с удивлением поглядывают на нее. Робкий вид, прелестное личико, великолепная шубка, а также то обстоятельство, что малышка бродит одна по улицам в поздний час, привлекали внимание встречных. Однако, несмотря на робость и смущение, Елизавета все же шла вперед.
Не скоро увидела она ювелирный магазин, а когда вошла в него, приказчики с изумлением уставились на нее. Елизавета обратилась к тому, кто был ближе всех, и поставила перед ним на прилавок шкатулку с бриллиантами.
- Я хочу,- сказала она нежным, певучим голоском с красивым иностранным акцентом,- я хочу продать вам вот это.
Приказчик посмотрел на нее, потом на бриллиантовые украшения, потом опять на нее.
- Извините, мисс, но я не совсем понял, в чем дело.
Елизавета повторила.
- Я поговорю с хозяином,- произнес приказчик с некоторым замешательством.
Он прошел в другой конец магазина и обратился к старому господину, который сидел за конторкой. Старик поднял голову и с выражением удивления на лице перевел глаза на Елизавету. Затем, сказав несколько слов приказчику, он подошел к маленькой де Рошмон.
- Вы хотите продать это? - с изумлением спросил он, глядя на бриллианты.
- Да,- ответила Елизавета.
Он наклонился над шкатулкой и стал вынимать из него драгоценности: браслеты, серьги, бриллиантовое ожерелье в старинной оправе, подвески. Внимательно осмотрев украшения, он заглянул в невинные, правдивые глаза девочки, и на его лице выразилось еще большее недоумение.
Это ваши собственные вещи? спросил старик.
- Да, мои,- застенчиво произнесла она.
- Вы знаете, сколько они стоят?
- Я знаю, что они стоят очень много денег,- ответила Елизавета.- Я слышала, как об этом говорили.
- А ваши друзья знают, что вы хотите продать их?
- Нет,- призналась Елизавета, и ее нежное личико слегка покраснело.- Но я могу продать их.
Старый господин еще некоторое время рассматривал драгоценности, а потом неуверенно сказал:
- К сожалению, мы не можем купить их без позволения ваших друзей.
На густые ресницы Елизаветы навернулись слезы, отчего взгляд ее стал еще мягче и печальнее.
- Мы не вправе купить их,- повторил ювелир.- Поверьте, это невозможно.
- И вы думаете,- с трудом проговорила бедная Елизавета,- вы думаете, что никто не купит их у меня?
«- Боюсь, что нет,- сказал старик.- Ни один уважающий себя магазин, который мог бы заплатить за ваши вещи настоящую цену, не купит их. Лучше, голубушка, отнесите их домой и посоветуйтесь с вашими друзьями.
Хозяин магазина говорил ласково, но Елизавета почти онемела от разочарования. Она еще слишком мало знала жизнь и не понималаг что богато одетая девочка, которая предлагает купить дорогие вещи поздно вечером, не может не производить странное впечатление.
Когда она снова вышла на улицу, на ее длинных ресницах продолжали дрожать слезы.
«Что же мне делать, если никто не захочет купить моих вещей?» - думала она.
Елизавета шла долго-долго и очень устала. Она заходила во многие магазины, но, так как их владельцы были людьми порядочными и честными, везде повторялось одно и то же. На нее с удивлением смотрели, засыпали вопросами, но никто не покупал бриллиантов.