На одной из жёрдочек запыхавшаяся Джерти рассказывала Милдред о том, что произошло.
— Лис… там был, — еле переводя дыхание, выпалила она.
— Я же тебе говорила! — перебила её Милдред. — Я же тебе говорила, что уже поздно!
— О, будь добра, помолчи и послушай, — прервала её Джерти, — потому что если бы не Фрэнк, ты бы больше никогда не услышала мой голос.
— О-ё-ёй! В самом деле!? — заквохтала Милдред.
— Он спас мне жизнь! — объявила Джерти. — Он бросился на этого лиса, чтобы у меня было время убежать. Я надеюсь, что он умер быстро. О, мой храбрый Фрэнк, он отдал свою жизнь ради моей.
Она закрыла глаза и разрыдалась.
— Я так не думаю, дорогая, — сказала Милдред, поскольку в этот момент Фрэнк ворвался в курятник, и Джемима закрыла за ним дверь.
Джерти открыла глаза и увидела стоящую во мраке фигуру, одетую в резиновый костюм её сына.
— Это призрак! — в ужасе пробормотала она Милдред.
— Мне так не кажется, дорогая, — не согласилась с ней Милдред.
— Я не призрак, мама, — подал голос Фрэнк. — Я из плоти и крови.
— И резины, — добавила Милдред.
— Да, и думаю, что именно резина напугала старого лиса. Он ведь никогда раньше не видел такого петушка как я.
— Никогда и не было такого петушка как ты, мой мальчик! — воскликнула Джерти. — Ты спас жизнь маме, ты — герой!
Фрэнк скромно опустил клюв.
— И прекрасно, что ты вернулся к нам, вместо того, чтобы быть с этими утками, — сказала Джерти.
«Мне кажется, что именно его забавная одёжка напугала лиса, — засыпая, подумала она. — Но лучше бы он избавился от неё…»
Глава Двенадцатая
На следующий день папа Джемимы съездил на рынок и нашёл как раз то, что искал.
— Иди посмотри, что у меня есть для тебя, — позвал он свою дочь, когда приехал домой. Он вытащил ящик из багажника Ленд Ровера.
— О, папа! — обрадовалась Джемима. — Это подружка для Фрэнка?
— Да. И как она тебе?
Джемима вытащила из ящика молоденькую курочку чрезвычайно симпатичной расцветки. Она была не коричневой, как другие курицы в их стае, а пёстренькой, на её белых пёрышках были маленькие чёрные крапинки.
— Она просто великолепна! — с нежностью воскликнула Джемима. — Можно я вынесу её во двор и познакомлю с Фрэнком?
— Лучше бы отложить это до утра, — сказал Том Тэбб. — Уже темнеет и скоро совсем станет темно. Посади её в старую кроличью клетку на ночь, дай ей еды и воды, а завтра мы её выпустим.
— Как раз завтра, — вспомнила Джемима, — мама собирается снять с Фрэнка костюм и ласты.
— Тогда подождём, пока управится мама. А то вдруг эта малышка будет в шоке, если увидит Фрэнка во всей его чудной одёжке.
«Она не испугается, — подумала Джемима, когда вечером уже лежала в кровати. — Вполне возможно, что она решит, что он выглядит очень круто».
На следующее утро, когда Джемима выпускала птиц, она поймала Фрэнка и отнесла его к кроличьей клетке. Фрэнк заглянул в клетку и увидел пёстренькую красавицу. Непроизвольно он кукарекнул, но кукареканье вышло больше похожим на хриплое карканье. Это была любовь с первого взгляда!
Реакция же курочки на него была совершенно иной. Она наклонила голову на бок и с любопытством его разглядывала блестящим глазом.
— Ко-О! — наконец высказалась она. — Ты выглядишь довольно чудно.
— Чудно «Ха! Ха!» или чудно «странно»? — уточнил Фрэнк.
— И так и так одновременно, — ответила курочка и повернулась к нему спиной.
Фрэнк упал духом.
— Не переживай, — утешила его Джемима. — Подожди, пока мы снимем с тебя весь этот старый хлам.
С помощью мамы она высвободила петушка из костюма и ласт. Потом Джемима вынесла Фрэнка в сад.
«Надеюсь, он не попытается теперь плавать», — подумала она, на всякий случай приготовившись его спасать, мало ли что взбредёт чудному петушку в голову.
Но, похоже, что Фрэнк не только повзрослел, но и поумнел. Конечно, он вошёл в пруд и прошёл по мелководью, насколько позволили его длинные ноги, но только, чтобы сказать «Доброе утро» своим друзьям с перепончатыми лапами, и не более. Потом он без труда выбежал из воды и начал ковыряться в траве теми острыми когтями, которыми он по назначению ещё никогда не пользовался, устроил себе хорошую пылевую ванну, встряхнулся и распушил ярко-рыжие перья, которые так долго были спрятаны под резиновым чехлом, и начал тщательно прихорашиваться. Затем он легко вскочил на самое большое бревно, привстал на цыпочки, набрал в грудь воздуха, вытянул шею и громко, победно прокукарекал.