Рюкзак облегчил дело, потому что у него сзади был карман. Егор шмыгнул вслед за Гричухиным в магазин, потерся возле него, и операция завершилась успешно: именно в кармане рюкзака сотрудники полиции в присутствии понятых, продавщицы магазина и пенсионера-покупателя, обнаружили, остановив Гричухина, изрядную долю порошкового героина. И увезли Анатолия в отдел. Тот возмущался, протестовал, кричал, что сроду героина не нюхал и даже не знает, как он выглядит. Но кто ему поверит – в Серманкуле, городе, через который из Казахстана в Россию идет густой наркотрафик?!
А Володя Чиркин продолжал следить и наблюдать. На этот раз Лара остановилась возле многоэтажного дома. Рискуя быть раскрытым, Володя, надев бейсболку и темные очки, вошел вслед за Ларой в подъезд, поднялся с нею на лифте на восьмой этаж. Вышли вместе, она свернула налево, а Володя направо. Там он положил палец на кнопку звонка, изображая, что звонит, а Лара вошла в квартиру №51. Володя тут ж пробил по базе эту квартиру. Результат озадачил: владельцем и проживающим был одинокий Виктор Ярославович Зуев, 47 лет, дважды судим за бытовое хулиганство, в настоящее время – охранник при магазине «Магнит». Что может быть общего у Лары с таким человеком?
Володя поднялся на этаж выше, стоял и прислушивался.
Вот хлопнула дверь.
Лара вышла, направилась к лифту.
– Так и запиши! – напутствовал ее хриплый голос.
– Да, записала!
– Передай им там всем: Зуев против!
– Да, хорошо.
Лара уехала вниз, Володя, перепрыгивая через ступеньки, ринулся к Зуеву, который еще не закрыл дверь. С первого взгляда была видно: выпивший. Но не пьяный. Володя наскоро представился и сказал:
– Проедем со мной, Зуев.
– Зачем это?
– Да не бойся, чистая формальность. Понимаешь, – на ходу придумывал Чиркин, – раньше отмечаться надо было только тем, кто условный срок получил или освобожден по УДО, а сейчас требуют, чтобы раз в месяц отмечались все, кто был на зоне. Не тяни, Зуев, поехали! Распишешься – и все!
– Чего только не выдумаете, чтобы людей помучить! – упрекнул Зуев.
Но он знал, что противиться полиции – себе дороже.
– Ладно, заходи, сейчас переоденусь.
Володя вошел в прихожую и сразу же задохнулся от ароматов квартиры – и перегар, и запахи постельного белья, на котором спят годами, не меняя, и мужского давно не мытого тела, которое давно не интересно ни себе, ни, тем более, женщинам.
Провоняет он мне всю машину, не проветришь потом, подумал Володя. Да и некогда ждать.
И сказал:
– Слушай, ты вот что, ты сам приходи, найди Сергея Алфеева, он в курсе. А мне некогда. Но не откладывай!
И поспешил, чтобы успеть за Ларой.
Та была уже в конце улицы, Володя догнал и продолжил преследование, держа дистанцию.
Но Лара на этот раз поехала домой, где и осталась.
И у нее, как запоздало выяснил Чиркин, не догадавшись сразу просмотреть все данные о Ларе, имеется муж. Но муж ладно, муж, в случае чего, не такая уж и помеха. Однако есть и ребенок, годовалый сын. А Чиркин с женщинами, у которых есть малые дети, предпочитал не связываться – и в личном плане, и, если позволяли обстоятельства, в служебном. Не мог он спокойно видеть детских лиц, детских больших глаз, сразу щипало что-то где-то в душе, и до смерти хотелось своего такого же, чтобы подбрасывать до потолка, целовать в щеки, в попку, в волосенки эти, такие мягкие, шелковистые, каких у взрослых людей не бывает…
Вот почему искал он умную и образованную девушку. Жениться пора. И очень хочется. Но хочется еще при этом, чтобы у детей была хорошая мать, у которой было бы чему поучиться. Чиркин, конечно, тоже передаст им жизненный опыт, здравый смысл, понимание людей и все прочее, что требуется в ежедневной жизни. Но этого маловато, при всем уважении к опыту и здравому смыслу. Как говорит Омельченко, крот слепой, а жратву находит. Есть что-то и помимо жратвы, хотя ясно, что и без нее никак…
Чиркин вернулся в отдел, где устроил Зуеву и Гричухина очную ставку.
Они делали вид, что не знают друг друга, и ни в чем не сознавались.
Зуев начал канючить, как это свойственно бывшим зекам-шестеркам:
– Начальник, мне на смену с утра, отдохнуть надо, отоспаться!
– Вот здесь и отдохнешь. А ты, Гричухин, решай, что лучше – срок за наркоту или чистосердечное признание.
– Да в чем признаваться-то? Вы хоть скажите! – просил перепуганный Анатолий.
– Если я тебе скажу, будет уже не чистосердечное. Ладно, даю обоим подсказку: зачем к вам Лара Ким приходила?
– Так бы сразу и спросили! – обрадовался Зуев. – Насчет президента спрашивала!
– В смысле?