Не заботили Олафа и добрые самаритяне. Пусть ими занимается Магнус, если уж ему это необходимо. В конце концов, прогресс чуть ли не каждый день подсовывает нам все новые и новые свои данайские дары. Позавчера это была нейтронная бомба, вчера -- зомбинг, сегодня -- репликаты добрых самаритян, и кто знает, что принесет с собою завтрашний день. Мир усложняется, и никакими силами нельзя превратить вечное его движение в мертвую неподвижность остановленного мига. Есть лишь один способ решать любые проблемы в этом движущемся мире -- оставаться человеком, действуя в ладу с собственной совестью. Если совесть Магнуса требует битвы с самаритянами -- что ж, пусть его. И если нужна будет ему помощь -- Олаф встанет с ним плечом к плечу. С самого же Олафа пока достаточно одного -- честно выполнить свой долг. И когда Дорис Пайк покинет стены Сан-Дорварда, он будет вполне удовлетворен. На сегодня. А завтрашние проблемы и решать надо завтра.
А сейчас надо было еще подкинуть кассету кристалле-памяти в тайник, обнаруженный в свое время Олафом при повторном осмотре квартиры Фанни Флакс. Полиция прохлопала его, иногда и такое случается, но в то время это казалось неважным, и лишь теперь оказалось, что и тайнику отведена своя роль. Предстояло и заложить керстограмму в командный механизм машины Фанни Флакс--самое простое дело, потому что машина преспокойно стояла в подвальном гараже Добни-Хауса, а керстограммой могла послужить любая фраза, произнесенная голосом Дорис Пайк. И, наконец, последнее -- звонок инспектору Древерсу. Бедняге придется долго ломать голову, чей мелодичный женский голос сообщил о существовании тайника в квартире Фанни Флакс и посоветовал поинтересоваться его содержимым, но вряд ли придет ему в голову мысль поинтересоваться об этом у почетной миссис Мак-Манус( Вот, собственно, и все.
Хотя нет, осталось еще кое-что. Олаф подошел к столу и набрал телефонный помер. Лео Коллинз, заведующий отделом хроники "Аргуса", откликнулся сразу же.
-- Лео, -- сказал Олаф, -- у меня к тебе маленькая просьба.
-- Пожалуйста, старина, -- радушно пробасил тот. -- Ты самый честный из поставщиков информации, когда не молчишь. В чем дело?
-- Я сказал тебе вчера, что дело Дорис Пайк будет пересмотрено(
-- Было. С меня причитается.
-- (так вот, когда узнаешь точно, в какой день ее выпустят, -- свистни мне. Договорились?
-- И всего-то?
-- Всего.
-- Будет исполнено.
-- Спасибо, Лео.
И еще надо будет купить цветы.
VI
Дорис сидела на койке и сосредоточенно изучала себя. Зеркала в камере не было -- еще бы, не дай бог, заключенный разобьет его и, осколком вскрыв себе вены, уйдет таким образом от уготованной ему казни. Поэтому она рассматривала свои руки, ноги -- так, словно играла в очередном научно-фантастическом фильме космического пришельца, разум которого вселился в тело земного человека и теперь постигает новую оболочку.
Но она не постигала -- прощалась. Смотрела и не могла насмотреться на собственное тело, которое останется жить, когда ее, Дорис Пайк, уже не будет на свете.
Как-то не укладывалось это в сознании -- зомбинг. Древнее африканское поверье о зомби -- мертвецах, оживленных темным колдовством, покорно выполняющих волю своего повелителя, -- обрело ныне страшную реальность. Исчезает память, душа, сознание -- можно называть это как угодно, но за любыми словами скрывается то, что делает человека человеком. Говорят, это совсем не больно. Кто может знать? Ведь память исчезает вместе с человеком( Магнитные импульсы, градиенты, гауссы--ей приходилось слышать всю эту тарабарщину в связи с зомбингом. Но разве важно -- как? Важно, что ее тело, прекрасное, тренированное, с пластичными, отточенными движениями, станет телом идиотки. Младенчество в сорок три года -- что может быть страшнее?! И даже новейшими ускоренными методами к пятидесяти его, это тело, смогут обучить лишь настолько, чтобы женщина, феникс, возрожденный из пепла Дорис Пайк, смогла обслужить себя и, может быть, выполнять какую-то примитивную, не требующую квалификации работу(
Уж лучше бы унести свое тело с собой в могилу, как в прежние времена, чем отдавать его на такое поругание!
Дорис Пайк сидела, рассматривая свои руки, пошевеливая узкими, тонкими пальцами, когда за ее спиной беззвучно отворилась дверь и на пороге, улыбаясь, появилась Айрин Даблуайт. Адвокатесса дважды окликнула Дорис, чтобы вырвать ее из состояния углубленного и полубессмысленного созерцания, в которое она была погружена.
Дорис слушала, но ей все время казалось, что в воздухе бессмысленно витает великое множество слов. Слова, слова, слова( Зачем быть такой многословной, Айрин? "Отсрочка", "пересмотр"( Похоже, в этом был какой-то смысл, может быть, даже очень для нее важный, но Дорис никак не могла его постичь. Она чувствовала, что у нее нет сил ни на что -- ни радоваться, ни скорбеть. Душа ее была выжжена, словно луг после пала.
И Дорис не приходило в голову, что зола лишь удобряет почву для всходов новой весны.
1976
ПРИМЕЧАНИЯ
1 (а ira ( es aristocrates a la lanterne! (франц.) -- Это пойдет ( аристократов не фонарь!
2 Praemonitus, praemunitus (лат.) -- Предупрежденный -- вооружен.
3 Гора в штате Дакота, на которой высечены из скал гигантские скульптурные портреты Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Авраама Линкольна и Теодора Рузвельта.