- Красиво-не красиво, а растения гибнут, - возразила Гвинивера, глянув на неё гневным оком.
Генри встал, гордо подбоченясь.
- Кузина, нехорошо так подавлять хотя бы и законным авторитетом - воскликнул он. Вы говорите «трава», вы говорите «цветы», а посмотрите, сколько радуг трепещет над зеленью!
- Ну трепещет, ну и что... Показал и довольно, - не унималось странная женщина, оправляя на красноватых острых локтях рукава серой туники.
- Да, я хотел показать фонтаны Харите, - спокойно заявил Генри, - что хотел, то я сделал. Хотел создать хорошее настроение. Вам нравятся радуги? - обратился он к девушке.
- Они прекрасны! Такие круглые разноцветные мостики, - сказала Харита, робко взглянув на присматривавшуюся к ней морщинистую Доротею Вансульт, молча поскрипывающую в своём кресле.
- Так вас, действительно, восхищают эти мыльные пузыри? - визжащим голосом спросила Гвинивера.
- Чудо, как они хороши. Радостны и цветны, полны огней, - сообщила Харита, - я такие вещи очень люблю.
- Сошлись во вкусах, - изрекла Гвинивера, оглядываясь и ища одобрения. - В общем вам всем важна красота, просто абстрактная красота, а растения не важны...
- Гвина, ну кто вам сказал? У вас просто сегодня дурное настроение, - засмеялась Дамьена.
А бабушка Вансульта, вытерев со лба пот кружевным платочком, произнесла хрипловатым голосом:
- Бедная Гвина, злится до сих пор, что Генри не взял её с собой на охоту. Сынок, уступи ей...
Генри добродушно рассмеялся, вздохнул, сделал пару шагов и одним движением закрыл воду. Фонтаны, осев, как упавшие газовые юбки, скрылись в земле.
В это время тяжело дышащий Гедеон Вансульт, бодрый Флетчер и задумчивый Ферроль показались на дорожке. Старый Вансульт показал Гедеону рукой в сторону и пригласил осмотреть пруд, а Флетчер, раздвинув свисающие ветви винограда, зашёл под тент к столу.
Завидев его, Гвинивера произнесла нарочито громко:
- У меня сегодня нормальное настроение, однако, ягуар был бы убит мной!
И сердито открыв портсигар, достала лёгкую дамскую папироску.
Нахмурившийся Генри придвинул ей пепельницу.
- Благодарю вас, Генри, я отлично вижу, где стоит пепельница.
- Кузина! - вскричал Вансульт, - вы переходите всякие границы.
- Возможно, что кое-кто тут доволен вашей галантностью, но только не я. Если у меня есть руки, зрение и желание взять что-нибудь, я всегда смогу сделать это сама, без механического подчёркивания на каждом шагу моего пола.
Вансульт молча встал и ушел. Гвинивера, подчёркнуто вращая бёдрами, гордо вытянув спину, пошла по дорожке вечереющего сада.
Проводив её взглядом, Дамьена сказала Харите:
- Не расстраивайтесь и не удивляйтесь. Такое с ней бывает. А в общем-то Вансульты - дружная семья...
- Нет, нет, ничего, я всё понимаю...
- Долго ли вы пробудете здесь?
- Пока не знаю... Зависит от обстоятельств. Разослали рекламные письма.
- Куда?
- Например, мы послали письмо на завод в Ласпуре, будем ждать ответа. Шансов, конечно, ничтожно мало. А может займёмся обустройством нового дома, - ответила девушка, взглядывая на Флетчера, который внимательно следил за выражением её лица.
- Вы имеете ввиду старый блокгауз на берегу моря? Флетчер, дорогой, вы ходите его сдать? - спросила старая Доротея Вансульт.
- Хочу отдать его в хорошие руки, чтобы старый форт обрёл вторую жизнь и ещё служил людям, а не ящерицам, - произнёс Флетчер. - А куда моим гостям торопиться? Они уже как члены моей семьи, за эти дни я к ним искренне привязался... Дело в том, что я не люблю расставаться с настоящими людьми без особого повода, и не считаю это ни экзекуцией, ни деспотизмом.
Тут из темноты показалось грузное тело Гедеона Вансульта. Он тяжело дышал, высвистывая воздух.
- Уф, тяжёлая жара... Сухо, может будет гроза... Далеко блистает. А что касается вашей беседы - я слышал всё..., - сказал он. Место там конечно красивое, но заброшенное... Там нужен труд многих слуг...
- Вам главное - не печалиться и надеяться. В ваши годы я ходила подбоченясь, несмотря ни на что, - сказала Доротея Вансульт.
- Если вспоминать прошлое, то и я могу сообщить, - заметил Гедеон Вансульт, - что в молодости работал на табачных полях.
Рядом появилась пришедшая из сада Гвинивера. Она всё ещё была в расстроенном состоянии.
- Все вы тут Робинзоны, кроме меня, - едко сказала Гвинивера, - меня, родившейся в столь богатой семье, что даже никто не верит моей искренности, когда я защищаю на каждом шагу естественные права женщины.
- Что касается меня, милая Гвина, - заявила Доротея Вансульт, - я предоставила защиту моих прав Гедеону и до сих пор в том не раскаиваюсь.