Дегж взял у девушки из рук платок и утёр ей глаза. Отдав платок, он торопился закончить рассказ.
- Расстройство наше я выкладывать вам не буду. Весь день у меня рябило в глазах; куда я ни смотрел, там появлялись чёрные, а затем красные пятна; так это и до сих пор, если я не занят ничем... В общем, птица умерла. Зарыл я Рея в цветнике перед окнами и всё смотрел, не выйдет ли Гуд, но он не показывался.
Соседям уже известна была вся эта история. Они в один голос твердили: «Благодарите сынка Гайбера!» А улик не было. Мне непонятно было, как Гуд мог схватить Рея. Но то, что это сделал Гуд я не сомневался!
- Гуд Гайбер, - сказала Харита, как будто что-то уясняя для себя.
- Да, Гуд Гайбер, проклятое существо, отрубившее ноги моей душе. Под вечер Леона всё ещё лежала в постели, а я беспрерывно видел падающие вокруг меня красные пятна и пошел во двор, в сарай, чтобы отвлечься. Я заметил, что если делаю что-нибудь, - пятна пропадают. В сарае у меня лежал запас угля, там же я держал инструменты и разный хлам. Весь день я не видел Гуда, но неожиданно он пришёл, когда я заканчивал сколачивать ящик для шкур, чтобы хранить их от моли. Этот рыжий парень с бледноватой кожей, с жирными плечами был мне всегда противен, а тогда я едва не выбросил его пинком ноги, однако сдержался.
Гуд смотрел на меня спокойно, чуть прищурясь и, может быть, бессознательно улыбаясь. «Что, сдох ваш Рей?!» - спросил он нагло, держа руки в карманах штанов и не смея подойти ближе. Я сначала молчал, но потом ответил: «Не знаю, кто это сделал, но, кажется, я благодарен в душе хитрому убийце - так надоела мне птица!». Гуд всматривался в меня, но молчал. Я сказал: «Если бы не случай, я сам прикончил бы Рея, от него так много помёта, что надоело убирать». Я так легко и естественно притворялся, что Гуд даже осмелился подойти поближе. Он хихикнул и сказал мне: «Я тоже не терплю этих тварей. Когда я вижу этих птичек, мне так хочется свернуть им их нежные шейки или вырвать крылышки!» Тут он вытащил из кармана кастет: «Вот, смотрите какая штука. Бац и готово! Я сегодня купил, хотите, я вам продам?» Он и не заметил, как выпала при этом движении из его кармана скорченная сухая лапка. «Да, для этой лапы и нужен был бы кастет», - сказал я, подымая жалкий остаток Рея. Всё изменилось, сверкнуло и перевернулось во мне. Я был словно оглушён, во мне просыпались гнев, негодование и какое-то дикое, тёмное безумие. Гуд сразу смутился, ухмыльнулся криво и заморгал.
«Да нет, оставьте, это не я... Я нашёл её», - проговорил он. - «Послушай, милый, - сказал я, легко держа его за плечо. - Ты вот что скажи, мне только интересно знать, как ты его поймал?» Гуд угрюмо, недоверчиво исподлобья смотрел на меня. «Всё равно вы мне ничего не сделаете, - заявил он. - Хотите знать? Ха-ха! Я поймал его, приманив мясом в петлю; ведь он садился и на нашу крышу. Ну как вам это приятно?! Хи-хи!» И он залился истерическим смешком. Я смотрел в его глаза и внутри меня всё холодело. О дальнейшем я скажу коротко. У меня на стене висел обрывок линя - тонкой корабельной верёвки. Я спокойно взял линь и быстро набросил на шею Гуда. Тот не вскрикнул и не противился - страх сделал его безжизненным. Он только выпучил свои глаза, а бледная кожа его побагровела. Я быстро закрутил петлю у него на шее и стал душить. Когда гнев мой утих, я отпустил его, и он повалился кулём к моим ногам. Я зарыл мёртвого в угольной куче...Я, конечно, не могу сейчас передать своё состояние в те минуты. Мне кажется, что это всё было не со мной, а я как бы лишь узнал, что где-то такое произошло.
Потом я вышел тяжёлыми ногами, запер сарай, зашёл к себе и сказал Леоне: «Я убил Гуда. Медлить нельзя, я немедленно скроюсь и буду ожидать тебя в Лимасском блокгаузе». Леона знает блокгауз, так как мы с ней бывали в этих местах. «Когда ты поправишься, то приходи в блокгауз. Мы уйдём тайными тропами в Сан-Риоль. Я договорюсь с Ником Гарвеем, и мы на его шхуне уедем в Европу... Слышишь, я убил Гуда». Леона содрогнулась, смотрела на меня тяжёлым взглядом, привстала и рухнула, лишившись чувств. Я сразу же послал служанку за её младшей сестрой, а сам приготовил деньги, взял документы, кое-какие вещи, револьвер. Леоне стало лучше, и я тут же решил уходить. Я добрался до порта, нанял парусную лодку и ночью был здесь, а лодку отвёл за скалы, в одну из бухт, о которых никто не знает, кроме меня.