— Эй, мистер.
Эллери внезапно очнулся. Кладбище куда-то исчезло, и он сидел окруженный тьмой. Перед ним в темноте маячил желтый, непонятный конус света.
Он поежился и сжался, плотнее укутавшись в пальто.
— Кто это? — спросил Эллери. — Я ничего не вижу.
— А я подумал, что вы обо мне совсем забыли, — раздался в темноте мужской голос. — Но вы тут что-то засиделись, а вам платить, мистер. Я не выключал счетчик. Вы же просили меня подождать.
Была уже ночь, а он по-прежнему находился на кладбище Фиделити, на растрескавшейся каменной скамье. И перед ним стоял шофер такси с зажженным фонарем.
— А, да, — откликнулся Эллери. Он поднялся и выпрямился. У него затекли ноги и ныли суставы, но что-то в его душе ныло куда сильнее, и от этой боли не существовало лекарств. — Да, конечно. Я оплачу все по счетчику.
— А я подумал, что вы обо мне забыли, мистер, — повторил таксист, но другим, смягчившимся тоном. — Осторожнее, вот сюда. Позвольте мне посветить моим фонарем. Я пойду за вами.
Эллери двинулся мимо обветшавших могил к каменной ограде. Когда он перелезал через нее, то внезапно осознал, что ни разу не искал вход на кладбище, и усмехнулся:
— А вот эта дорога ведет к…
— Куда теперь ехать, мистер? — спросил шофер такси.
— Что?
— Я сказал, куда нам ехать.
— О! — Эллери устроился на заднем сиденье. — В Хилл-Драйв.
* * *Для того чтобы добраться от Фиделити до Хилл-Драйв, нужно было миновать Норд-Хилл-Драйв.
Когда знаменитые мраморные колонны-монолиты остались позади, он наклонился к таксисту:
— Чью это усадьбу мы сейчас проехали?
— Э… угу. Тут живут Ван Хорны.
— Ван Хорны. Да, я вспомнил. А их дом открыт? В нем кто-нибудь есть?
— Уж это точно.
— Значит, братья Ван Хорны по-прежнему здесь?
— Ага. Вместе со своей старушкой. — Шофер изогнулся и заерзал на сиденье. — На их парк теперь и смотреть-то страшно, — мороз по коже. Все запущено, словно ураган прошел. Выбито подчистую. С тех пор, как пришили жену Дидриха Ван Хорна. А было это в прошлом году.
— Неужели?
— Точно вам говорю. Старому Дидриху крепко досталось, и он совсем сдал. Я слыхал, он выглядит старше своей мамаши, а его мамаша старше самого Господа Бога. Да и потеря сына ему никак не помогла. Его звали Говард, и он был скульптором. — Шофер снова изогнулся, заерзал и понизил голос. — Знаете, Говард ее и пришил.
— Да, я читал в газетах.
Таксист опять взялся за руль.
— И весь год Дидриха Ван Хорна в городе ни одна душа не видела. Хуже того, больше он ничем не управляет. Передал все дела брату, Уолферту. А Дидрих просто сидит дома.
— Понимаю.
— Ох и гнусная история, черт бы их побрал. Что же, вот здесь Норд-Хилл-Драйв переходит в Хилл-Драйв. Какой дом вам нужен в Хилл-Драйв, мистер?
— По-моему, вот этот, справа.
— А, вы к Уилерам? Хорошо, сэр, я вас подвезу.
— Не беспокойтесь, не стоит подъезжать к воротам. Я выйду у поворота и доберусь пешком.
— Хорошо, сэр. — Таксист притормозил, и Эллери достал бумажник. — Знаете, число на моем счетчике похоже на китайский военный долг, — заметил шофер.
— Я сам виноват. Ну вот, мы и в расчете.
— Как скажете. Спасибо.
— Это вам спасибо. За ожидание.
Таксист переключил скорость.
— Все в порядке, мистер. Когда люди приходят на кладбище, то забывают о времени. Да это и неплохо, не так ли?
Он засмеялся, и такси спустилось с холма.
Эллери подождал до тех пор, пока свет задних фар не скрылся за поворотом. А затем начал подниматься на холм, возвращаясь на Норд-Хилл-Драйв.
4
Когда Эллери прошел между двумя колоннами и направился по частной подъездной дороге, на небе появилась луна.
Раньше здесь горели фонари, подумал он.
Но никаких фонарей на дороге теперь не было.
Однако луна светила ярко, и это ему помогло, потому что идти оказалось небезопасно. О запомнившейся Эллери приятной гладкости асфальта можно было только мечтать, и он то и дело натыкался на разбросанные булыжники или оступался о выбоины. Миновав кипарисы и тисы и взобравшись, как по спирали, в гору, он заметил, что редкие кустарники, высаженные по обеим сторонам дороги, рядом с деревьями, полностью исчезли в безумном клубке беспорядочной растительности.
Да, таксист прав, тут все запущено, Настоящий упадок, решил он.
Развалины. Усадьба Ван Хорнов превратилась в развалины.
Фасад центрального особняка покрывала тьма. Темно было и в северном крыле — на террасе, в саду и в доме для гостей. Эллери обогнул террасу, сад и бассейн. И убедился, что бассейн высох и наполовину заполнен сгнившей листвой.