Значит, придётся подождать. Сколько бы они не сидели в комнате, людям нужно много спать. И, завернувшись в плащ, эльф садится под деревом, прислонившись к нему и вытянув длинные ноги. Собаки располагаются по бокам, грея его.
Но вот свет гаснет. У самого дома деревья не растут, нет и обычного в этих краях плюща на стенах. Это не останавливает эльфа: он опускается на колени и закрывает глаза. А из земли вырываются на волю толстые гибкие лианы. По ним он и забирается на подоконник, чтобы неприметным маленьким алмазом кольца вырезать отверстие, достаточное для возможности открыть задвижку на окне. И бесшумно скользит внутрь комнаты.
Фея - конечно, это недотёпа Омела! - оказывается сидящей в клетке, накрытой покрывалом. К счастью для похитителя, она сидит, надувшись и не желая смотреть на того, кто откинул ткань, и потому не шумит, а когда он шёпотом окликает её, немедленно зажимает ладошкой рот, чтобы не выдать радости рвущимся возгласом. Герман открывает клетку, и они с феей покидают негостеприимный дом.
Лианы, опустив их, скрываются под землёй, подчиняясь просьбе эльфа. Дерево переправляет его на свободу, а фея радостно порхает над его плечом. Жаль только, думает Герман, в такой сильный дождь ему придётся отмерять милю за милей вместо того, чтобы ночевать под крышей пусть и грязного, но сухого трактира.
Он бредёт, глядя только на дорогу, а фея неустанно благодарит его за спасение, и потому очередной возглас Омелы заставляет его лишь раздражённо отмахнуться от неё. Но фея не сдаётся. И, мельтеша перед его глазами, заставляет-таки мужчину взглянуть туда, куда показывает крохотная ручка.
На обочине, у края канавы кто-то лежит. Человек. Девушка. При рассмотрении поближе - ей лет тринадцать на вид. По меркам людей, конечно, почти невеста, но для эльфов - а главное, фей! - совсем малышка. И потому Омела наотрез отказывается бросить эту девочку умирать.
- Забыла, как из-за своей жалости попала в клетку? - срывается эльф. Он всё же поволновался за подругу-фею.
- Она ребёнок! И всё, что ей нужно - немного нашего присутствия.
- Я не собираюсь тратить время, оставаясь здесь и дожидаясь, пока нас найдут люди барона.
- Ты можешь просто взять её и понести на руках.
- Нет.
- Тогда я остаюсь! - и фея гордо вскинула голову. Мокрые волосы облепили лицо, и Омела выглядела довольно жалко, но сдаваться не собиралась. Она села на плечо девочки, собираясь ждать, пока та восполнит дефицит маны и очнётся.
Герман лишь бросил на них злой взгляд и ушёл. Чтобы, ругаясь, вернуться назад через полчаса и подхватить почти невесомое тело девочки.
- Бросим её в ближайшей деревне, - велел он.
- Конечно, - закивала фея, радуясь, что не ошиблась в друге.
Герман демонстративно не разговаривал с Омелой, даже устраиваясь на ночлег на крохотной полянке, которую можно было обнаружить только являясь эльфом. Но всё ещё бесчувственную девочку накрыл своим плащом, себе достав из заплечного мешка куртку - вещь хорошую, но несколько не по погоде.
Омела, забравшись под краешек плаща, негромко поблагодарила друга. Он сделал вид, что не слышит. И скоро все трое спали, укрытые от дождя переплетением ветвей.
Герман проснулся первым. Продолжающийся дождь холодил воздух. Эльф порылся в мешке, отыскав там подсохший хлеб, сыр, вяленое мясо и мешочек орехов. С тоской вспомнил сухой и тёплый трактир с его куда более разнообразной снедью. Неприязненно покосился на спящую девочку, помечтал о том, чтобы незаметно уйти...
Но остался. То ли не смог бросить Омелу, то ли не смог оставить пусть и человеческого, но всё же ребёнка. И дождался пробуждения девочки.
Та открыла глаза, какое-то время лежала не шевелясь, и лишь потом, словно неуверенная в движениях, пошевелилась. Казалось, она не осознаёт собственные ощущения. Герман хорошо её понимал: похоже, она уже смирилась с неизбежностью смерти и теперь не верила, что всё же жива.
Вот девочка села, не выпуская из рук краёв плаща. Осмотрелась.
- Здравствуйте, - несмело проговорила она почти шёпотом, увидев мужчину. Голосок у неё оказался приятный. - Спасибо, что помогли.
- Благодари не меня, а её, - сухо сказал эльф, указывая рукой на всё ещё спящую фею. Та, лишённая плаща, только поёжилась да свернулась поуютнее. - Полагаю, ты понимаешь, что наилучшей благодарностью станет, если ты будешь молчать, что её видела. И меня тоже. Просто забудь нас. Мы тебе даже не приснились, ты нас не встречала. Ешь, ты ослаблена.
Он положил немного еды ей на колени. Поднял за крыло Омелу и тряхнул её в воздухе:
- Просыпайся, - сказал он пискнувшей от неожиданного пробуждения фее.
- Доброе утро, - вывернулась та из его пальцев. - Отпусти, изверг, нашёл манеру, приличных фей за крылья хватать! Ой, девочка, ты очнулась? Я так рада! Я так беспокоилась! Как ты себя чувствуешь? Где твои родные? Они, наверное, волнуются, я бы волновалась! Тебе нужно поскорее вернуться домой!
- Доброе утро, - девочка оставалась спокойной, словно каждый день видела фей. Хотя, скорее, у неё просто не было сил удивляться.
- Какая милая! - фея подлетела поближе к девочке и принялась изучать её. Худенькая, остролицая, с крупноватым для мелких черт носом, тёмные глаза, прямые густые брови, тощая коса грязно-русых волос - красавицей спасённая не была. - А как тебя зовут? Меня можешь звать...
- Хватит! - остановил болтовню Омелы эльф. - Нам пора. Если ты не забыла, мы не можем терять времени. И так ждали слишком долго.