Гениева Е
Чудо Джейн Остен
ЧУДО ДЖЕЙН ОСТЕН
Предисловие Е. Гениевой
Джейн Остен (1775 - 1817) решительно опередила свое время. "Гордость и предубеждение", самый известный роман Джейн Остен, издатель отверг, сочтя его скучным и незначительным. Современники Остен, даже самые благосклонные, были не слишком высокого мнения о ее сочинениях и искренне удивились бы, доведись им узнать, что их читают и век спустя. Диккенс не подозревал о существовании Джейн Остен, Шарлотта Бронте высказалась о ней весьма уничижительно: "Точное воспроизведение обыденных лиц. Ни одного яркого образа. Возможно, она разумна, реалистична... но великой ее никак не назовешь". Теккерей упоминает о Джейн Остен лишь мимоходом.
Однако и в XIX в. встречались ценители таланта Джейн Остен. Самое проницательное суждение принадлежит Вальтеру Скотту: "Создательница современного романа, события которого сосредоточены вокруг повседневного уклада человеческой жизни и состояния современного общества". Однако "отцом современного романа" Байрон, Бальзак, Стендаль, Белинский считали самого Вальтера Скотта. И в XIX в., как, впрочем, и в первой половине XX, никому бы в голову не пришло подвергнуть сомнению приоритет Вальтера Скотта.
Настоящее, широкое признание пришло к Джейн Остен лишь в XX в. Ее психологическое, пронизанное изящной иронией искусство оказалось созвучным писателям рубежа века и первых десятилетий XX столетия: Г.-К. Честертона, Р. Олдингтона, С. Моэма, В. Вулф, Э. Боуэн, Б. Пристли, Э.-М. Форстера. "Из всех великих писателей Джейн Остен труднее всего уличить в величии, ей присущи особая законченность и совершенство", - замечала Вирджиния Вулф. "Благодаря своему незаурядному художественному темпераменту ей удается интересно писать о том, что под пером тысячи других, внешне похожих на нее сочинительниц выглядело бы смертельно скучно", - заметил один из самых проницательных английских критиков Г.-К. Честертон. "Почему героями Джейн Остен, - задает вопрос мастер психологической прозы XX в. Э.-М. Форстер, - мы наслаждаемся каждый раз по-новому, тогда как читая Диккенса, наслаждаемся, но одинаково? Почему их диалоги так хороши? Почему они никогда не актерствуют? Дело в том, что ее герои хотя и не так масштабны, как герои Диккенса, зато организованы более сложно". Сравнение Джейн Остен с Диккенсом продолжил Р. Олдингтон: "Диккенс владел даром жить жизнью своих героев, и это передавалось его читателям. Погрешности вкуса, предрасположенность к мелодраме, сентиментальности и карикатуре часто ослабляют его. Дар Остен, возможно, более скромный и сдержанный, зато вкус ее безупречен, и он никогда ей не изменял".
К сожалению, о самой писательнице известно досадно мало. Ее сестра, Кассандра Остен, то ли выполняя волю Джейн, то ли скрывая какую-то семейную тайну, а может быть, стремясь уберечь личную жизнь покойной от нескромных взглядов, уничтожила большую часть переписки и тем самым лишила биографов ценнейшего материала. Впрочем, сама же Кассандра, вовсе того не подозревая, выпустила джинна из бутылки, создав благодатную почву для всевозможных домыслов, дерзких гипотез, невероятных догадок. Почему все же Джейн Остен так и не вышла замуж - ведь ей не раз делали предложения? Правда ли, что она хранила верность брату поэта Уильяма Вордсворта, моряку, погибшему во время кораблекрушения? Была она с ним помолвлена или ее избранником стал кто-то другой? Почему на стене Уинчестерского собора, где похоронена Джейн Остен, лишь в 1872 г. появилась доска, на которой упоминается, и то вскользь, что Остен была писательницей? Почему близкие так настойчиво уверяли, что в жизни их родственницы не было никаких значительных событий? Почему им хотелось убедить мир, что Джейн была безобиднейшим существом на свете, когда известно, каким быстрым был ее ум и острым язык? А что, если и в самом деле была какая-то тайна и прав Моэм, когда искренне недоумевает, как "дочь довольно скучного и безупречного в своей респектабельности священника и очень недалекой маменьки могла написать "Гордость и предубеждение", роман, который он отнес к числу пяти самых великих романов в английской литературе?
Мир романов Джейн Остен - это мир обычных мужчин и обычных женщин: молоденьких "уездных" девушек, мечтающих о замужестве, гоняющихся за наследством, почтенных матрон, отнюдь не блистающих умом, себялюбивых и эгоистичных красоток, думающих, что им позволено распоряжаться судьбами других людей. Хотя этот мир лишен таинственности, которая была в такой чести у современников Джейн Остен, он отнюдь не безоблачен. Здесь властвуют эмоции, случаются ошибки, порожденные неправильным воспитанием, дурным влиянием среды. Джейн Остен смотрит на этот мир и на своих героев иронично. Она не навязывает читателям моральной позиции, но сама никогда не выпускает ее из поля зрения.
Джейн Остен не оставила нам подробного изложения своих эстетических воззрений. О них можно догадываться, знакомясь с ее едкими пародиями, в которых Джейн Остен подвергла сокрушительной критике модный в ее время "готический роман тайн и ужасов", или знакомясь с ее письмами. Вельможной особе, который взялся учить Джейн Остен писательскому ремеслу, она однозначно объяснила, почему масштабное, эпическое повествование ей не по плечу: "Уверена, что исторический роман... более способствовал бы моему обогащению и прославлению, чем картины семейной жизни в деревне, которые так меня занимают. Но я не способна написать ни исторический роман, ни эпическую поэму. Всерьез приняться за такое сочинение заставило бы меня разве что спасение моей жизни! И если бы мне нельзя было ни разу посмеяться над собой и над другим, уверена, что уже к концу первой главы я повесилась бы от отчаяния. Так не лучше ли мне идти по выбранному пути и придерживаться своего стиля; может быть, меня и ждут неудачи, но я убеждена, что они будут еще большими, если я изменю себе... Я умею изображать комические характеры, но изображать хороших, добрых, просвещенных людей выше моих сил. Речь такого человека должна была бы временами касаться науки и философии, о которых я решительно ничего не знаю... Думаю, что не преувеличу и не погрешу против истины, если скажу, что являюсь самой необразованной и самой непросвещенной женщиной, когда-либо бравшейся за перо".