После смерти Махараджи ко мне пришёл один садху и отдал мне эти вещи. Он сказал: «Их передали для тебя». Этот молодой садху приходил трижды. В последний свой приход он изложил всё предельно ясно: «Всё совершается согласно велению Бабы Ним Кароли!» Больше я его никогда не видел.
Я не пытался узнать что-либо об этом садху. Если мы начинаем расспрашивать, это значит, что мы охвачены любопытством и желаем что-то получить, а это не наше дело. Всё, что делает Махараджи, он делает. Этот садху пришёл ко мне и осуществил то, что было высказано устами Махараджи. Я думаю, что это он сам. С того дня я твёрдо уверен в том, что он всегда со мной.
У меня и у вас есть какие-то мысли, а третий человек реализует их.
Как это возможно? Действует сила.
На вид садху можно было дать не более двадцати одного или двадцати двух лет. Последний раз он приходил десять дней назад, утром. В то время бушевал сильный пожар, и я встретил его, когда бежал по тропе.
Садху сидел в моём кабинете, и я попросил принести чая. Я сказал ему о пожаре, и хотя дым можно было видеть из окон дома, он не позволил мне идти. Тогда я сказал ему, что Махараджи тоже вёл себя подобным образом. Садху наклонил голову и улыбнулся. Я подумал, что скорее всего, он и есть Махараджи и поэтому-то и улыбается. Через некоторое время я снова сказал, что должен идти на пожар, но он мне снова не позволил сделать это, а после этого добавил: «Я послал туда Паванасута (одно из имён Ханумана). Он всё уладит. Там Хануманджи. Не переживай». Минут через двадцать пять пожар был погашен, и садху сказал: «Ты можешь идти, если хочешь, но огня больше нет». Я отправился на место пожара, а он пошёл своей дорогой. Пожар действительно был погашен.
До этого дня он являлся перед Кубха Мелой, тогда он сказал мне, что я получу даршан. На нём была одежда Хануманджи (красная) — одно дхоти и небольшое одеяло. Я сказал ему, что если Махараджи будет давать мне даршан, то он должен будет мне сказать, что это он. «Махараджи, — сказал я, — никогда не имел от меня секретов». Садху ответил: «Всё происходит по его велению». Если это он, он должен дать об этом знать.
*
Одна семья часто готовила кхир. Это блюдо помещалось в маленькой комнате перед портретом Махараджи. Однажды (это произошло несколько лет назад) племянница хозяина обнаружила, что кхир по каплям стекает с портрета, точнее с губ Махараджи. Позднее, спустя какое-то время после того, как Махараджи оставил тело, в этом доме вновь приготовили кхир и оставили перед портретом. Три четверти блюда через какое-то время исчезли, причём при этом использовалась ложка. Эта комната расположена так, что никто не мог бы зайти в неё без ведома хозяев.
*
Один молодой человек прибыл из Масирибхада в Раджастан, весь в слезах, и, когда его спросили, в чём дело, он сказал, что ему только что сообщили о том, что два года назад Махараджи оставил своё тело. Но он не мог понять, как это могло произойти два года назад, — ведь всего тремя месяцами ранее Махараджи устроил брак его дочери и даже сам присутствовал на свадьбе.
*
Дада ежедневно совершает пуджу в честь Махараджи, создавая необыкновенные цветочные подношения на тукете Махараджи. Часто, после проведения пуджи, Дада снова возвращается в комнату и обнаруживает на постели вмятины от стоп и небольшой беспорядок. Это значит, что Махараджи приходил туда и принимал его подношение любви.
*
Одна преданная во время чтения Рамаяны по случаю дня рождения Рамы, ощутила рядом с собой присутствие Махараджи. На следующий день, открыв книгу, она обнаружила на одной из страниц написанное от руки имя Рамы, как раз в том месте, где Шива говорит Уме (своей супруге): «Всё иллюзия, кроме имени Господа».
*
В августе 1977 года мне пришлось пешком добираться из Наинитала в Каинчи, так как дороги были размыты вызванными дождями оползнями. Когда я пришёл в ашрам, Сиддхи Ма сказала мне, что минут пятнадцать назад здесь был Баба, который, по её словам, был очень похож на Махараджи своим поведением, речью и вообще по ощущению. На вид ему было лет шестьдесят, и он был очень высокого роста, выше шести футов. Я пробыл в Каинчи некоторое время и чувствовал, что каким-то образом доберусь обратно до Наинитала на машине; Махараджи привёл меня в Каинчи, и он же позаботится о моём возвращении. У ворот мне удалось остановить белую машину. Не проехав и двух миль, я увидел на дороге высокого садху. Я попросил водителя остановиться и молча коснулся стоп Бабы. Баба сказал: «В храме мы не встретились, зато встретились здесь». Я упросил Бабу поехать со мной в Наинитал, и, хотя он вначале отказывался, ссылаясь на то, что у него много дел на равнине, он поехал.