*
Невозможно понять, что он из себя представляет. Физически его здесь нет, но он слушает всё, что происходит вокруг.
*
Это очень сбивает с толку, понимаете. Я начинаю говорить с Бабаджи и тут же чувствую, что он находится здесь. Что можно поделать?
Махараджи, подобно ветру, не принадлежит никому. Люди, никогда не знавшие его в воплощённом состоянии, также рассказывают о том, что видят его в снах и видениях, ощущают его присутствие, чувствуют, что он зовёт их. Ясно, что его способность оказывать воздействие на людей не ограничена физическим контактом.
Когда люди думают обо мне, я пребываю рядом с ними.
Невозможно обобщить переживания преданных с того времени, как Махараджи оставил своё тело. Жизнь каждого из нас продолжается. Некоторые из нас живут воспоминаниями о его форме, историями, фотографиями, ритуалами, именами, друг другом. Другие освободились от привязанности к форме, зная, что нам не нужно обязательно цепляться за Махараджи, поскольку он сам так цепко засел в нас, так, что, даже если бы мы попытались, мы не смогли бы забыть его. Каждому человеку, признающему его существование, он оставил особое наследство — хранящуюся глубоко в сердце веру. Он заново пробудил эту веру, отразив то место в нас, которое настолько глубинно, что мы очень редко касались его раньше, если вообще касались. Это место света, где в нас пребывает лучезарный, чудесный живой дух любви. И видение этого света меняет всё.
До встречи с Махараджи я делал то же самое, что и сейчас, но именно он вывел меня на орбиту.
*
Я видел высшее достижение. Так что мне не доставляют никакого удовольствия вещи этого мира — изысканная пища, кинотеатры, приключения. Это меня не интересует. Однажды друг пригласил меня в кино в Наинитал. Я сказал: «Зачем? Я видел величайшее кино здесь. Тот фильм в Наинитале вызовет у меня скуку. Величайшее развлечение — Махараджи».
Оставив нам так мало наставлений, свободных от противоречий, так мало конкретных практик, он защитил нас от попадания в сети поверхностных уровней нашего бытия. Например, мы не можем спрятаться в праведности, так как он был плутом, — не можем мы и прятаться в плутовстве, так как каждое его действие было дхармическим. Наши эго не имеют никакой возможности спрятаться, поскольку Махараджи всегда здесь, подобно Хануману, готовому «заметить тирана и дёрнуть его за бороду».
Иногда у меня бывают вспышки озарений. В доме у меня хранятся две небольшие фотографии Махараджи. Время от времени, когда меня одолевает суета, например, если я поздно просыпаюсь и мне нужно спешить на работу, и я начинаю метаться по дому, он время от времени выскакивает и хватает меня. Или я вижу фотографию и думаю: «О, хорошо! Не переживай, я всё помню», или же я не вижу фотографию, но происходит некое озарение: «Что ты делаешь? Что происходит? Ты всё ещё там? Где ты? Что происходит?»
*
Когда я был маленьким ребёнком, я всегда мечтал стать гонщиком — мчаться на автомобилях, мотоциклах и так далее. И вот после смерти Махараджи я занялся гонками на мотоциклах. Всю свою энергию я сосредоточивал на том, чтобы ехать максимально быстро, но я ни на секунду не мог забыть! Как бы быстро я не мчался — на мотоцикле или даже на самолёте — выше этих пределов есть ещё скорость света, и если вы можете двигаться так быстро, то вы больше не существуете. Этой скорости я никогда не мог достичь. А это и есть скорость Махараджи. Он подобен скорости света.
Ну, вот истории рассказаны, форма явилась — и исчезла. И вот мы с вами, и вот Махараджи — каждый реален настолько, насколько позволяют наши умы и сердца.
— Из высказываний Ним Кароли Бабы, известного как «Махараджи» (В обработке Джай Гопала).
Глоссарий
Арати — церемония поклонения свету.