Выбрать главу

*

Я был в Аллахабаде с Махараджи во время проведения мелы. Махараджи сказал, что из Наинитала прибыло несколько Ма и предложил: «Давай поедем и найдём их». Мы взяли такси и, как только приехали на место, Махараджи отпустил машину. Было уже темно, на празднике собралась огромная толпа в несколько тысяч людей. Махараджи отправил меня и моего друга поискать Ма, но мы боялись потерять его и, совершив лишь беглый осмотр, примчались обратно, сказав, что не смогли их найти. Тогда Махараджи сказал, что пойдёт сам, и в третьем же шатре, в который он наведался, он нашёл их. Они как раз заканчивали пуджу в честь Махараджи. Ма совершали эту пуджу ежедневно в течение тридцати дней, надеясь на этот даршан. Это был как раз последний день. Они даже сделали себе изображение Махараджи.

Махараджи вошёл внутрь и стоял, наблюдая, в задней части шатра, после чего отвёл всех этих Ма в дом одного преданного, а нас послал за молоком и сладостями. Мы были тогда студентами, и нам не хотелось тратить все свои деньги, поэтому мы решили: «В конце концов, сколько Ма могут выпить?» Мы принесли совсем немного сладостей и молока, за что Махараджи обругал нас и прогнал прочь. Полные раскаяния, мы сидели на крыльце. Через некоторое время он позвал нас в свою комнату и спросил: «Вы думаете, вы были мне так нужны, чтобы достать сладостей?» В комнате стояло множество корзин со сладостями, и Махараджи заставлял нас есть и есть их.

Управляющий тюрьмами в Лакнау, очень старый человек, давно на пенсии, рассказывает о своих переживаниях, связанных с Махараджи. Эта история особенная, так как в ней нашла отражение вера его жены, достаточно сильная для того, чтобы сиддхи Аннапурны, обладателем которых был Махараджи, могли через неё проявиться.

Он сваливал на вас вину, захватывал вас врасплох, а затем выручал. Однажды вечером в Наинитале, мы вернулись к себе домой, чтобы поужинать, после того, как провели днём много времени с Махараджи. Нас было четверо, и моя жена приготовила еды как раз на всю нашу семью. И тут моя маленькая дочь услышала голос Махараджи, раздававшийся с улицы. Выбежав на улицу, она воскликнула: «Махараджи, мы здесь живём. Заходи к нам».

Я позвал её, увещевая: «Не беспокой Махараджи. Мы сегодня провели с ним много времени». Я также подумал о том, что у нас мало еды.

Но Махараджи возразил: «Нет, я должен посетить ваш дом», и он вошёл, а вместе с ним — ещё человек двадцать. Через пару минут он сказал мне: «Эти люди голодны. Накорми их». Я не мог отказать ему, так как я знал его силу и отправился на кухню. Махараджи закричал мне вслед: «И поторопись!» На кухне я шепотом изложил жене дилемму, в которой мы оказались. У нас было только немного овощей в небольшом горшке, как раз на четверых, а базар находился далеко от дома и был уже закрыт.

Моя жена, обладавшая большей верой, чем я, сказала: «Не волнуйся. Махараджи позаботится об этом. Вот, возьми этот горшок (она его накрыла), не снимай крышку и не заглядывай вовнутрь. А вот ложка, которой ты будешь раскладывать пищу. Я же приготовлю пури». Я сделал так, как она велела. Это всё было так странно.

Каждому из присутствующих я давал одну-две полные ложки, а затем спрашивал: «Хотите ещё?» Некоторые говорили «да», и я накладывал им ещё. Все получили столько овощей и пури, сколько хотели.

Махараджи улыбался. Затем он сказал: «Все поели. Все сыты. У нас здесь большой пир».

До нас дошло много историй о Махараджи, относительно достоверности которых трудно сказать что-то определённое. Вот один такой прекрасный пример.

Деревенские дети со всей округи часто приходили к озеру, где пасли своих коров и коз. Однажды, видя, что никого из посторонних вокруг нет, они повесили свои узелки с едой на низкие ветви деревьев и отправились играть. Когда они вернулись, то обнаружили, что их еда исчезла, а под деревом сидит Махараджи. Он улыбнулся детям, и в обмен на их еду достал из-под своей одежды пури и ладду (конфеты, которые особенно любил Хануман). Дети наелись вволю.

Под одеялом Махараджи

Отношения между гуру и преданным в каждом из случаев отличаются огромным разнообразием. В священных книгах сказано, что преданный может рассматривать гуру как отца, мать, ребёнка, друга, хозяина, возлюбленного или Бога. И были преданные, которые относились к Махараджи в соответствии с каждой из этих ролей. Но суть тех чувств, на которых основывалось отношение индийских преданных к нему, наверное, лучше всего отражено в слове Баба, чем в понятии гуру. «Баба» может означать «дедушка» или «старец». Это слово является выражением почтения как к человеку, старшему по возрасту, так и к человеку высокого духовного уровня. Садху, или странствующих аскетов, в Индии часто называют «Баба», это же обращение может использоваться и по отношению к пожилому подметальщику улиц. Мягкость и интимность этого слова лучше отражают особенности той игры, которая происходила между Махараджи и его преданными.