*
Группа людей, обладающих большой силой, в Эсалене пригласила меня отправиться вместе с ними в Южную Америку на учёбу к суфийскому мастеру. Я был в большой нерешительности относительно всего этого и написал письмо К. К. в Индию с просьбой, чтобы он узнал у Махараджи, стоит ли мне ехать в Чили. Через некоторое время от К. К. пришёл ответ: «Махараджи говорит, что если ты хочешь, ты можешь ехать к святому суфию и учиться у него».
Пока я читал это письмо, в моём сердце что-то произошло и я ощутил абсолютную уверенность в том, что я не хочу ехать, и я не поехал. Во время моего следующего визита в Индию, когда я обсуждал это письмо с К. К., он сказал мне: «Когда я передал твой вопрос Махараджи, он ответил: «Если он хочет, пусть едет...» А затем сказал: «Зачем ему хотеть ехать?», после чего быстро добавил: «Не пиши эту последнюю фразу в письме». Р Д
Именно на этом, более глубинном, уровне мы воспринимали Махараджи как пастуха, а себя — как часть его стада. Посредством этого не выраженного словами процесса мы развивали в себе веру там, где раньше был страх. Наша вера состояла в том, что если мы будем удерживать Махараджи в своих сердцах, если мы в своём доверии будем оставаться у него под одеялом, то и среди постоянных изменений и неопределённости вселенной у нас будет всё в порядке.
Преданные, которые были рядом с Махараджи долгие годы, часто всем своим образом жизни проявляли это бесстрашие, которое было результатом их веры в его защиту. Некоторых он специально учил быть свободными от страха.
Однажды Махараджи позвал меня к себе и сказал: «Рам Дасс, ты не должен ничего бояться». (Р. Д.)
*
Однажды, когда я переживал сильные финансовые затруднения, Махараджи пришёл ко мне домой и сказал, что я не должен волноваться. Я ответил ему, что я и не собираюсь волноваться, -хотя я на самом деле был очень обеспокоен. «Нет, нет, нет. Ты н( должен волноваться».
Странно. Я остался тем же человеком, но даже в кризисные моменты я чувствую, что рано или поздно всё образуется. Это заслуга Махараджи — я свободен от беспокойства.
Моя жена говорит: «Ты полностью изменился. Даже серьёзные проблемы ты воспринимаешь очень легко».
Он мне не сказал, что он сделает это, но в тот момент он убрал всё моё беспокойство.
Махараджи взял на свои плечи все мои проблемы. Он сказал мне: «Не бойся ничего. Никто не может сделать тебе ничего плохого!» Когда он находился перед нами физически, мы не были такими смелыми, но теперь я с каждым днём становлюсь смелее и смелее. Его сила работает. Сейчас я вижу его в своих снах, но лишь на мгновение. Я верю в то, что он делает для своих преданных.
К. К. испытывал большой страх и подавленность. Махараджи сказал: «Ты боишься. Ты такой простой, а они хитрые и дурачат тебя. Ты боишься браминов. Но ты больше не будешь никого бояться».
*
К. К. ответил: «Для этого мне нужно ваше благословение». Тогда Махараджи два или три раза похлопал его по спине, и после этого все заметили, что К. К. изменился.
*
Однажды кто-то донес чиновникам, что я запаковываю ящики с недовесом фруктов. Я был невиновен, по это обвинение заставило меня сильно поволноваться. Махараджи сделал мне выговор: «Трус! Никогда не будь трусом! Будь смелым! Трус! Чего ты боишься? Разве ты меня не знаешь? Я всегда с тобой!» Затем он напомнил мне о том, как Рама защищал своих преданных. Он сказал, что он также будет всегда защищать своих преданных. Даже если они совершили сотни убийств, он даст им полную защиту.
Если кому-нибудь нужны были примеры, демонстрирующие, что вера в Махараджи была более, чем оправдана, то недостатка в них не было.
Я был тогда в Каинчи. Я пошёл к Махараджи и сказал: «Мне нужно уезжать. Сейчас время сбора фруктов, и я должен быть на месте. Иначе я потерплю большие убытки».
Я — обычный, мирской человек. Мне нужно собирать свои фрукты и отправлять их в Бомбей и другие города. А с каждым днём моего пребывания в Каинчи они всё больше созревали и скоро стали бы слишком спелыми для отсылки.
Махараджи сказал: «Нет, сейчас ты останешься. Поедешь завтра».
И так прошло пятнадцать дней. Наконец, Махараджи сказал: «Завтра я отправлю тебя, будь уверен в этом».
На следующий день я приехал на место сбора фруктов и увидел, что все они переспели. Я подумал: «Ну вот, Махараджи ввел меня в убыток». Поскольку фрукты перезрели, я мог отправить их только на местные рынки в Канпур или Аллахабад, но не в Бомбей, где цены были выше.