Отзвучал голос корифея некитайской словесноти. И плакала растроганно вся площадь, тронутая судьбой маленькой Прости,Утки. И судья плакал, и прокурор плакал, и секретарь суда - ну, тот с бородавкой на губе - знаете? - и он плакал. Всех захватила эта история бесхитростного женского существа. Еще шептались меж собой судьи и присяжные заседатели, и слышалось невнятно: "Манго... моргушник... сбежал, каналья... мотать срок..." Но уже все было ясно, уже никак невозможен был оправдательный приговор или даже смягчение его. И даже бравый адвокат вздохнул сокрушенно и виновато произнес:
- Ваше величество, здесь и я бессилен... После таких показаний!
И наконец поднялся судья, и встали все с мест, чтобы стоя принять слова торжествующей наконец законности. И строг и беспристрастен был вид служителя справедливости - и приговор его был таков же.
- Приняв во внимания все обстоятельства... согласно закону Некитая и заповеданиям божественной Шамбалы... за укоснительное несоблюдение супружеских обязанностей с отягчающей импотенцией... в чем подсудимый признан виновным... приговаривается: к неукоснительному соблюдению оных! Отныне и вовеки! Приговор окончательный, обжалованию не подлежит! закончил чтение наперсник Фемиды. Он оглядел молчащее собрание, поворотился в сторону осужденного и добавил голосом уже более человеческим: - Хватит, ваше величество! Погуляли и довольно! Ступайте к супруге, она уж заждалась. Да исполняйте же приговор, ваше величество, черт вас возьми! - рявкнул судья и опустился на скамью с лицом человека честно выполнившего свой долг.
Радостно зашумела публика, рукоплеща справедливому решению. И то сказать - куды суровей: неукоснительно исполнять супружеские обязанности! Снова взойти на трон, а как не взойти, если он супруг императрицы, а как он есть ея супруг, то стало быть император, а не какой-нибуюь там консорт занюханный! В кои-то веки восторжествовала справедливость под небесами!
Оглушенный приговором, государь в этот миг созерцал все как бы со стороны и откуда-то сверху. Он смотрел на эту ликующую площадь, на императрицу, призывно машущую ему сорванной со шляпки вуалью, на секретаря суда, собирающего со стола бумаги - ну, того, с бородавкой, знаете? - и на поникшего своего адвоката, и на злобно торжествующего прокурора, на голых дигамбаров, на одетых в идиотские чалмы жительменов... Казалось, показывают какое-то пестрое шумное кино - монументальное, красочное, на десять Оскаров. "Нет, какой перфоманс!.. Какой перфоманс, а? - восхищенно думал император. - Ну, молодцы! Собрать столько голых мужиков, два хора, роли разучить... Какой перф...
* * *
На этом обрывается подлинная рукопись корифея некитайской словесности Ли Фаня. Из множеста существующих продолжений ни одни не признан подлинным - так не будем продолжать и мы. Закончим на том. Ведь и так все ясно про наших героев: аббат Крюшон вновь обрел член и яйца (но не воссоединился с ними), граф Артуа - ну, читайте эпилог. Император же - да пусть он сам скажет:
- Эта... ты к чему клонишь? Что, значит, я снова книжку твою читаю?
- Ну!
- Авангардизм, стало быть?
- Он!
- А Гамлет-то как же?
- Лежит в пещере, поал?
- И это не Гамлет. Хрен знает кто!
ВОТ ТЕПЕРЬ ЦЗИ
1994-1998, 2000, последняя вставка - 19.05.2000