"Вряд ли я забуду эту ночь... сколько облачений и обличий я сменил!.. однако пора возвращаться..."
Дельфины все еще плескались у рифов в лучах луны... нимф не было...
"Надеюсь, что Вика не уплыла с нимфами в отчаянии от всесилия бедствий...
И все же это обман, как это не обидно... красота лишь видимость, мираж, происки искусителя, которые, однако, могут и увлечь...
Птицы не обращают на эти навязчивые видения внимания... а я млею... упиваюсь..."
Аркадия охватил трепет, слезы выступили на глазах...
-- Я тоже млею и упиваюсь... - сказал Бенедикт...
К этой ускользающей и изменяющейся красоте Бенедикт относился с благоговением...
Он называл ее зримой музыкой, в которой сочеталась наглядность и волнующая таинственность...
"Красота искушает... - размышлял Аркадий. - Или я только притворяюсь искушаемым, играю как на сцене?.. нет, нет...
Какая ночь длинная, конца ей нет... увижу ли я рассвет?..
Не могу заснуть... раньше все было иначе, закутаюсь в одеяло и уже сплю...
Мысли не дают заснуть... что там, за порогом этой жизни?.. есть ли что?.. или тоже тьма кромешная..."
Послышался лай собаки...
"Что это?.."
Осыпались камни... и перед Аркадием возник Пифагор, собака Бенедикта... потом и сам Бенедикт...
-- Аркадий!..
-- Бенедикт!.. где ты пропадал?.. и одет ты как-то странно...
Бенедикт был в смокинге...
-- А ты выглядишь так, как будто вернулся после войны с армией собак, весь израненный, но собаки не устояли, хотя и сражались храбро... возможно они еще вернутся и снова нападут... Пифагор успокойся... нет здесь мопсиков...
Пифагор ткнулся носом в пах Аркадию...
-- Пифагор, веди себя пристойно... я не помешал?.. чем ты расстроен?.. зря хмуришь брови... эй, о чем задумался?..
-- Вот, думаю... спасение в руках бога... а что у нас?.. или всем правит судьба и случай?..
-- Продолжай, что же ты замолчал...
-- Как узнать?.. если только умереть...
-- Нет, я воздержусь...
-- У тебя слезы на глазах...
-- У тебя тоже... у стариков глаза слезятся сами собой... о чем ты опять задумался?..
-- Если хочешь, я скажу...
-- Скажи...
-- Я здесь не один... я с женщиной...
-- Я знаю... и даже знаю, как ее зовут...
-- Она называет меня спасителем...
-- Опять ты задумался... ладно... ты думай, а я посплю...
Бенедикт снял смокинг, лег и заснул... тут же и проснулся...
-- Кто-то плачет там, в темноте?..
-- Я же говорил... женщина... чудом спаслась...
Бенедикт встал, сделал несколько шагов, остановился, попятился...
-- Что ты увидел?..
-- Показалось... как будто песок зашевелился... ты тоже весь трясешься...
-- Это остров трясется...
-- Ладно... пусть трясется...
Бенедикт сел на камень...
Аркадий тоже...
-- Снова это странный гул... Бенедикт, ты где?.. я тебя не вижу...
-- Меня уже давно никто не видит...
-- Как это?..
-- Так... меня нет и я как бы есть... лучше я замолчу, как молчал...
-- Сочувствую тебе... может быть, еще можно что-то исправить...
-- В чем?.. - Бенедикт надел смокинг...
-- Ну и вид у тебя!..
-- У тебя не лучше...
-- Тише... разбудишь женщину...
-- Молчу, молчу...
-- Кажется, светает... ночь ушла, наконец...
-- Что это?..
-- Где?..
-- Чувствуешь запах?.. женщиной пахнуло...
-- Я же говорил... женщина спит в расселине...
-- Кира?..
-- Нет... не Кира...
-- Иногда она мне снится...
-- Мне тоже...
-- Вдруг она жива там...
-- Не слышу, что ты говоришь?.. эй, ты куда?.. отступи назад, сорвешься в пропасть...
-- Бежать, бежать надо отсюда... чтобы опередить беду... снова я слышу этот странный гул... и серой пахнуло... адом...
-- Ты же говорил, что ад тебя бодрит...
-- Ну да... похоже, что пророчество дяди начинает исполняться... горы понизятся, и море отступит... откроет путь, скрытый в волнах...
-- Скажи что-нибудь еще...
-- Что?..
-- Что-нибудь другое... что ты не привык говорить...
-- Смешно...
-- Что же ты не смеешься... ты измял свой смокинг... и плохо выглядишь...
-- Ты тоже...
-- Ну да... опять эта странная слабость и головокружение... и плечо заныло... я боюсь...
-- Чего?..
-- Сам не знаю... зачем ты кусаешь губы?..
-- Я тоже боюсь... боюсь рассмеяться над твоими страхами...
-- Ты еще здесь?..
-- Здесь...
-- Мне кажется, что я сплю... и не могу проснуться...
-- Я тоже...
-- Мне надо вернуться в город...
-- А я останусь здесь... я не могу вернуться к примадонне... ее собачки сводят с ума Пифагора... я говорил, собачки перешли к ней по наследству от Клариссы, предыдущей примадонны вместе с замком и мужьями... у Клариссы их было шесть или семь?..
-- Говорил, говорил... где она теперь?..
-- В аду... где же еще?.. или уже в чистилище...
-- Бенедикт, куда ты?.. остановись, отступи... еще шаг и ты сорвешься в пропасть...
-- Для чего мне жить?..
-- Ты должен дописать замогильные записки примадонны...
-- Здесь?.. без бумаги и чернил?.. нет, здесь я не могу писать... мой язык начинает лгать против мыслей...
-- Как такое возможно?..
-- Возможно... с богом все возможно...
-- Говори тише...
-- Молчу... и ты молчи...
-- Молчу... нет, не могу... память начинает возвращаться, правда, с провалами... женщина называет меня спасителем... просила убить ее... впрочем, не важно... не мог я ее спасти... и не могу убить... вот и лежу как на углях...
-- Ну, а дальше что?..
-- Не знаю... женщина мне нравится, но...
-- Что но?..
-- Ничего... я думаю, как мне попасть в город...
-- Однако... в городе тебе опасно появляться... мне тоже... можно попасть в тюрьму... и опять в петлю... или в руины женского монастыря... к призракам...
-- Смеешься... а мне не смешно... расскажи, как умерла Кларисса?..
-- Она утонула в пруду... там тоже жизнь... оливы, олеандры, лавр... женщин хоры...
-- Хоры не женщин, а лягушек...
-- Вспомнил Аристофана... он тоже спал и видел сны... ты опять дрожишь... и слезы на глазах...
-- Память постепенно возвращается... и мысли... вспомнил сон... я спал и мне приснилось, что я умер... я увидел себя покойником... меня несли в гробу... помню, я обомлел, окликнул могильщиков... они остановились... я привстал... могильщиков как ветром сдуло, а я проснулся, лежу, дрожу от холода, жду продолжения... что дальше?.. я поднимусь на небо... а потом?.. буду искать там Киру?... или бога?.. а если не найду?..
-- Тогда ищи меня... - Бенедикт оскалился...
-- Смеешься... невозможно даже представить, чтобы ты... и бог... в одном лице...
-- А ты представь...
-- Если только я сойду с ума...
-- Что с тобой?.. ты побледнел...
-- Опять этот гул... скалы танцуют...
-- Да, я вижу...
Собака Бенедикта завыла...
-- Пифагор понял, о чем я думаю, и впал в отчаяние... надо спасаться, опередить беду...
-- Пифагор, прошу тебя, замолчи... не стоит полагаться на измышления Бенедикта, поскольку он часто ошибается даже относительно своей собственной жизни... не может он предвидеть будущее... да и никто не может...
Возникла пауза...
-- Итак, что же нам остается?..
Пифагор снова завыл... умолк, поддался на мольбы Аркадия и ласковое обращение...
-- Это не моя собака... - заговорил Бенедикт. - Она перешла ко мне по наследству...
Рассказ Бенедикта о смерти дяди вызвал у Аркадия чувство скорби, а также удивление игрой судьбы и случая...
-- Чем твой дядя занимался?..
-- Он был историком... много странствовал... увидел города, страны, людей...
-- Зачем?..
-- Ты прав... можно все тоже получить, странствуя в воображении... ты когда-нибудь странствовал в воображении?..
-- Только этим я и занимаюсь...
-- Как-то воображение открыло мне врата вечности, куда не заглядывает даже время, которое все подвергает порче... вообще-то я не люблю историю... и историков, которые только извращают историю...