Я обернулась, оглядела зал и поняла: да, так и есть.
Я пожала плечами:
– Должно быть, она действительно знаменитость.
– Я ее по телевизору видела, – сказала Натка. – По центральному каналу.
– Тогда – да, конечно. Суперзвезда! – иронично согласилась Машка, отодвигая пустую суповую тарелку и принимаясь за второе. – Принцесса эльфов, сестра Леголаса…
Я посмотрела на подругу с одобрением. Машка – цельная натура, ее трудно выбить из колеи. Натка вот от соседства с эльфийской королевишной Анной Иоанновной уже аппетит потеряла, а ей хоть бы хны.
Самой Соколовой, впрочем, повышенное внимание тоже по барабану, она спокойно ест – не краснеет, не бледнеет, и руки у нее не дрожат, и ложка не звякает…
Дзинь! Бряк!
Я как сглазила: хоть и не сама Соколова, но ее сосед, юный Пушкин, выронил ложку и сгорбился над еще полной тарелкой, словно пряча лицо.
– Вова, – ровным голосом произнесла Анна Ивановна. – Держи себя в руках.
– Нет, бабушка, я больше так не могу! – нервный Вова скомкал салфетку и дернулся, вместе со стулом отъезжая от стола.
В наступившей тишине его выкрик и скрежет деревянных ножек стула прозвучали очень громко.
– Бабушка? – шепотом повторила Машка и выкатила глаза.
– Малыш, мы же договорились, – Соколова понизила голос, но мы все равно ее прекрасно слышали, потому что и сидели близко, и акустика в зале была прекрасная. – Мы редко видимся, неужели так трудно провести с родной бабушкой один-единственный день?
– Ушам своим не верю! – азартно зашептала Машка, пригибаясь, чтобы спрятать разгоревшееся лицо за вазочкой с цветочками. – Она его бабушка? Бабушка взрослого парня… сколько ему может быть? Не меньше двадцати! Она и вправду бессмертная эльфа?!
Эльфийский внук Вова тем временем выскочил из-за стола и зашагал к выходу, гневно пламенея ушами. Анна Ивановна тихо вздохнула и снова принялась за суп.
Мы тоже вернулись к трапезе, но уже не болтали за едой, а работали ложками-вилками молча, в напряженной тишине. Не отвлекаясь на разговоры и наблюдения за окружающими, мы управились быстро и вышли из столовой, как и вошли в нее, в числе первых.
По плану дальше у нас был короткий отдых в кроватках, а потом поход в СПА, но Натка высказала общее мнение, заявив:
– Я теперь не усну. Объясните мне кто-нибудь, как можно в шестьдесят восемь выглядеть на тридцать пять?!
– Сходи на мастер-класс за полторы тысячи – и узнаешь, – съязвила я.
– На мастер-класс всегда успеется, – заявила Машка. – Чего деньги-то тратить… Идите за мной, сейчас мы кое-что проверим, кстати, к вопросу о мошенниках…
– Говорите потише, – попросила я, потому что мы устроили военный совет прямо на ступеньках широкой лестницы, по которой вверх и вниз шли отдыхающие, спешащие кто есть, а кто – отдыхать после еды.
Машка пристыженно замолчала, и тогда мы услышали чужой разговор на повышенных тонах.
В паре метров от нас, у широких белокаменных перил, стояли двое – эльфийский внук и та деловитая барышня, которая доставляла на рецепцию паспорт «самой Соколовой». Ее зеленые волосы слегка шевелились под ветром, как ветви ивы.
– Девчонка была бы похожа на русалку, если бы не нос с горбинкой, – нашептала мне Натка, тоже засмотревшаяся на пару у перил. – С носом-клювом при зеленой голове она здорово смахивает на попугая, не находишь?
– Тише ты, – шикнула я на бестактную сестрицу, но с места не сдвинулась.
Парень и девушка стояли и дымили, хотя курить в этом месте было нельзя, но дежурящий на входе в столовую охранник почему-то не делал им замечаний. Может, сочувствовал? Уж очень горестно Вова жаловался:
– У всех бабушки как бабушки, носки вяжут и варенье варят, а мне за что такое чудо досталось? Вышел с ней по парку прогуляться, бабке все-таки под семьдесят, надо свежим воздухом дышать, и не в одиночестве, потому как возраст-то солидный, и что ты думаешь? Элька, подруга моя, увидела нас вместе и закатила мне скандал! Приревновала меня к родной бабке!
Деловитая барышня невнятно хмыкала, но молчала, внимательно слушая.
Слушали – с большим интересом – и мы, и другие отдыхающие. Некоторые тоже останавливались на крыльце, аудитория у плачущегося Вовы становилась все больше, а он этого даже не замечал и ныл, все повышая голос:
– Пошел я с ней в супермаркет – бабушке же тяжело самой покупки нести, – среди прочего взяли бутылку вина. Так ей на кассе велели паспорт показать, а она уперлась – вы, мол, идиоты, я уже пенсионерка, какие возрастные ограничения на алкоголь? И поскандалила с кассиршей. Она же только с виду молодая, а по сути – обычная старая грымза!
– Вова, – строго сказала деловитая барышня, зыркнув в нашу сторону. – Замолчи уже, а? Не устраивай сцен. Тебе лучше было бы, если бы в свои «под семьдесят» Анна Ивановна была маразматической старухой? Ты хотел бы ее в инвалидном кресле катать и манной кашкой с ложечки кормить?