Она сумела наконец судорожно вздохнуть. Притиснутая таким партнером, Нэнси едва не задохнулась. А самое удивительное было в том, что она сильно возбудилась, кровь у нее прямо-таки закипала от избытка адреналина.
Хотя у нее и мысли о сексе не было, она сосредоточивалась только на попытках высвободиться, закричать, оттолкнуть его. Сильное мужское тело, распростертое на ней, жесткий рот, накрывший ее губы, были препятствием, которое она безуспешно пыталась преодолеть на пути к свободе.
Теперь же, несмотря на то что она нарочно старалась расслабиться, другие ощущения потихоньку завладевали ее естеством. Легкое касание его руки, медленно сползающей от закованного запястья к локтю, звук его дыхания, странным образом заглушающий шум вечеринки. Гулкое биение его сердца бок о бок с ней — все это не оставляло Нэнси равнодушной.
Похоже, атмосфера в комнате внезапно переменилась. Запах мужского тела уже не вызывал у нее брезгливости, как тогда, когда он схватил ее в дверях ванной. Ее вдруг охватило пронзительное желание близости, которого не было еще мгновение назад. Она попыталась пересилить его, но понапрасну, желание неудержимо овладевало ею.
Это, видимо, почувствовал и Джо. Он уже не тискал, а ласково поглаживал ее напрягшийся сосок на ближней к нему груди, не встречая недавнего яростного сопротивления.
Она даже устыдилась ощущений, поднимавшихся в ней. Реакция на этого человека должна была быть совершенно иной — страх и отчуждение. Но, удивительное дело, она больше не могла заставить себя ненавидеть его. А боязнь, которая в ней еще оставалась, была лишь отголоском пережитого.
Нэнси никогда не избегала честно относиться к неприятным ситуациям. И эта прямота вынуждала ее признать свое поражение в этой затянувшейся дуэли характеров. Факт оставался фактом: что-то более сильное, чем простая симпатия, отразившаяся в глазах мужчины, или естественный интерес женщины к привлекательному антиподу, влекло их друг к другу, не поддаваясь никаким перипетиям обстоятельств.
И все-таки она попыталась легонечко оттолкнуть его, но рука лишь скользнула по твердой, теплой коже его спины. Видимо, пока она пыталась разобраться в путанице своих мыслей насчет Джо Уоткинса, ее тело приняло собственное решение. И когда пальцы Джо ласкали ее грудь, она не могла удержаться от дрожи.
То, что она стала по-настоящему наслаждаться прикосновениями убийцы, испугало ее даже больше, чем все его прежние угрозы. Может быть, она тоже подвержена так называемому стокгольмскому синдрому, когда жертва отождествляет себя с насильником? Но сейчас Нэнси вовсе не чувствовала себя жертвой. Худощавое, сильное тело, вытянувшееся рядом с ней, напоминало ей усталого любовника.
Пальцы Джо перешли с ее груди на плечо и теперь поглаживали место на мочке уха, проколотое золотым колечком серьги. Эта ласка вызвала сладкую судорогу спины.
Потом его рука скользнула вниз и остановилась в ее промежности. Это уже было свыше ее сил. Жаркая волна заставила ее выгнуться от пяток до самого затылка…
Джо Уоткинс забыл, когда в последний раз испытывал подобное блаженство, которое кружило ему голову, заглушая боль и слабость.
Может быть, робкие движения ее свободной руки, которой она еще недавно пыталась колотить его, и должны были изображать протест, но своей вкрадчивостью они еще больше возбуждали.
Он бы многое отдал, чтобы быть до конца уверенным, что ее дрожь, которую он явственно ощущал, означает желание, а не страх. Ему очень хотелось прочитать в ее глазах, что она думает и что чувствует. Но не стоило и пытаться. Его зрение сдавало. Раньше, держа ее так возбуждающе близко от себя, он еще был в состоянии различать ее зрачки, а теперь видел только два расплывшихся синих пятна.
Нэнси содрогнулась от напора его мужественности, его страстного порыва овладеть женщиной. Но многолетняя привычка к самоконтролю размывала желание близости, как волны океана размывают песчаную крепость на пляже.
Сдавленный стон Джо заставил ее снова вздрогнуть. Их интимная полублизость становилась для обоих нестерпимой. Ей бы следовало прекратить ее. Но она не сопротивлялась больше. Его рот, недавно так непростительно грубо завладевший ее губами, теперь источал нежное дыхание возле ее щеки.
Было ясно, что она попалась. Она еще слабо надеялась, что он не догадывается, как ей безумно хочется, чтобы его властный рот снова впился в ее губы. Словно исполняя ее желание, он перекрыл ее вздох страстным поцелуем. Повинуясь подсознательным импульсам более, чем тщетным возражениям затуманенного разума, ее губы обмякли и раскрылись навстречу ему. Никогда в жизни она не испытывала такой бурной вспышки страсти. Никогда еще ей так не хотелось, чтобы поцелуй длился бесконечно.