Помогая ему, Нэнси всем своим существом устремилась навстречу желанным ощущениям. Резкий крик ночной птицы разорвал тишину, но она слышала только хриплые вздохи Джо. Ей и самой безумно хотелось закричать, но она закусила губу, боясь, что он может подумать о ней плохо, заподозрить сексуальную опытность. Хотя тех мужчин, что были у нее до него, можно было сосчитать по пальцам одной руки.
Его отросшая щетина колола ей щеки. Его руки так крепко сжимали ягодицы, что ей было больно, но эта боль лишь усиливала страсть. Их тела изгибались в эротическом трансе под бешеный стук сердец, под гулкие толчки крови…
Наконец Джо капитулировал и почувствовал, как Нэнси судорожно стиснула его. Потом благодарно прошептала его имя и поцеловала.
Глава 11
Нэнси проснулась и сразу поняла, что она одна. Остаток ночи они так и спали в обнимку, и это было очень приятно, несмотря на то что Джо слегка придавливал ее. Со стороны озера послышался слабый всплеск. Наверное, он пошел туда освежиться. Ее первым побуждением было спрыгнуть с кушетки и бежать присоединиться к нему. Но она сдержалась. Несколько часов назад ее жизнь коренным образом переменилась. И ей нужно было немного побыть без Джо, чтобы осознать суть этой перемены.
Все ее усилия вытравить Джо из сердца оказались тщетными. День за днем она все яснее понимала, что это был самообман — будто она остается с ним исключительно ради будущего очерка. Теперь она убедилась, что пошла за Джо вовсе не из-за профессиональных соображений или желания помочь ему доказать свою невиновность.
В жарких объятиях Джо та истина, которую она все время старалась загнать куда-нибудь в самый дальний угол своего рассудка, наконец вырвалась наружу. Она полюбила Джозефа Уоткинса. Она вспомнила все произошедшее с ней и печально улыбнулась. Захолустный ресторанчик в горах. Нет, не в таком месте и не в наручниках она ожидала встретить своего суженого.
А с другой стороны, она же ни черта не понимала в любви. Только думала, что понимает. Она надеялась, что ее женские достоинства обеспечат ей подходящую партию, и ее избранник займет в ее жизни как раз ту нишу, которая ему предназначена. Но ее достоинства долго оставались невостребованными. Теперь она знала, что любовь — это когда при каждом взгляде на Джо Уоткинса сладко щемило в груди. Любовь — это потребность видеть его, слышать его голос, чувствовать его рядом. Всегда и везде. К ней пришло новое, удивительное — и пугающее — чувство, будто он — это частица ее, и до конца будет ее частицей, даже если исчезнет навсегда.
Возможно, у Джо все обстоит совсем иначе, размышляла она. Человеку, вырвавшемуся из заключения, всякая женщина — подарок. И вряд ли его за это можно винить. Однако он не овладел ею грубо или эгоистично. Он был с ней нежен и ласков, как пламенный любовник.
До тех пор, пока она не уснула, Джо шептал ей ласковые, волнующие слова, называл ее нежными именами. Как он поведет себя теперь, при дневном свете, вполне владея всеми эмоциями, будет ли излагать свои циничные взгляды на доверие и свободу? Она хорошо помнила его прежние высказывания. Это были не те речи, которые поощряют женщину признаться в любви. А она-то думала, что, когда к ней придет настоящая любовь, она залезет на крышу и будет кричать об этом на весь мир…
Нэнси поднялась с кушетки, приняла холодный душ в крохотной ванной и уселась за стол, взяв ручку и блокнот и намереваясь навести хоть какой-то порядок в своих записях. Но ничего не шло ей на ум.
Когда вернулся Джо, она стояла у плиты, наливая кипяток в кружку с пакетиком чая. Его джинсы, приспущенные на бедрах, облепляли мокрое тело. Он обнял ее одной рукой и привлек к себе. Она инстинктивно прильнула к нему. Кожа у него была прохладной, и капельки воды поблескивали среди темных кудряшек на груди. Если и существовал в этом мире мужчина красивее Джозефа Уоткинса, думала она, то ей до него такого видеть не доводилось.
— Ты выспалась? — спросил он, потеревшись носом о ее висок. — Этой ночью я, кажется, перестарался…
Она была благодарна ему за нежность, хотя и ожидала большего.
— Ты был молодцом, — прошептала она.
— Спасибо, любовь моя. — Нет, это не было всего лишь благодарностью женщине, которая разделила с ним постель, это был порыв влюбленного мужчины. — С тобой я готов не спать все оставшиеся на нашу долю ночи…
Все оставшиеся… Но не навсегда, как ей хотелось, не на всю оставшуюся жизнь.
— Нэнси, — удивленно спросил он, потрогав ее за мочку уха. — А где же твои серьги?