Нэнси по-прежнему чувствовала руку Уоткинса у себя под спиной. Он попытался слегка привстать над ней. Но ненамного, так как закованная в наручник левая рука все еще удерживала его.
— Вы в порядке, мисс? — спросил он.
— Кажется, да. А вы?
Он повернул голову, и она увидела окровавленный лоб.
— Вы ранены, — встревоженно сказала она, — у вас голова в крови.
Она была не из тех, кто падает в обморок при виде крови. Шустрым детям Бенджамина Пикфорда здорово доставалось по поводу ободранных коленок и разбитых носов. Но от зрелища трехдюймовой, сочащейся сукровицей раны над бровью Уоткинса ее затошнило.
Он осторожно потрогал правую сторону лба и вздрогнул.
— Да, похоже, мне досталось, — сказал он, осмотрев окровавленные кончики пальцев. — Но поскольку я в состоянии говорить и двигаться, эта болячка, видимо, несерьезная.
Чуть освобожденная, Нэнси смогла приподнять голову, но пока ничего не видела из-за Уоткинса и металлического стеллажа рядом с собой.
— Что с сержантом? — спросила она.
Уоткинс повернул голову, чтобы посмотреть.
— Кажется, парень того…
Изогнувшись, Нэнси увидела Паттерсона, лежащего на спине под углом к ним. Видны были только его ноги. Тяжелая деревянная балка, придавившая его, прошла совсем близко от головы Уоткинса. Какой-то из отколовшихся обломков, видимо, и задел защитника Нэнси, поранив его. Цепь от наручника уходила под балку.
Уоткинс дернул цепь, но она лишь чуть-чуть подалась.
— Вы можете выбраться из-под меня? — спросил он.
— Попробую.
Он ухитрился оттолкнуть прижимавший их стеллаж на несколько дюймов. Она опять ерзала под ним, пытаясь вылезти, и вдруг ощутила бедром что-то твердое, горячее, пульсирующее.
— Я буду вам очень обязан, леди, — прошипел Уоткинс сквозь стиснутые зубы, — если вы выберетесь из этой позиции чуть побыстрее…
Она не оскорбилась. Мужчину трудно было обвинить в возникшей недвусмысленной ситуации, да к тому же он тоже пытался выбраться из затруднительного положения. Нэнси энергично рванулась, больше не боясь причинить ему вред. Ей пришлось буквально выползать из-под него, чтобы найти место, где можно было хотя бы встать на четвереньки.
Приподнявшись на колени, она осмотрелась и судорожно охнула, потрясенная разрушениями. Казалось чудом, что при таком разгроме хоть кто-то остался в живых. Вокруг громоздились всяческие обломки, раскрытые коробки и разбитые банки. Кетчуп из разбившейся большой бутыли растекся у ног старика, словно лужища крови.
В горах редко случаются торнадо, но нынче здесь уж точно один из них побывал. Или, может быть, это были результаты какой-то таинственной, но жестокой бомбардировки?
Распростертые вокруг нее люди начали подниматься, отряхивая пыль, отшвыривая мусор и обломки рухнувшей крыши. Получив небольшое пространство для маневра, Уоткинс сумел вытащить часть цепи из-под охранника и упавшей балки и сел. Девчушка в сексуальных шортиках хныкала неподалеку:
— Кто-нибудь, помогите мне… У меня нога жутко болит…
Уоткинс обратился к соседке:
— Я скоро буду в порядке. А вы, леди, пока взгляните, что с этой девочкой и с остальными. Рыженькая мисс, кажется, ранена серьезнее, чем я.
Нэнси сумела пересилить острую боль в лопатке, на которую пришелся вес сразу двух свалившихся тел, и пошатываясь встала на ноги. Ей пришлось пробираться через обломки. Да, у бедной девочки есть основания хныкать. Ее голень была разодрана почти по всей длине. Но перелома, похоже, не было.
— Я позабочусь о тебе, как только найду аптечку первой помощи, — успокоила она плачущую. — Она должна быть где-то в зале. — Нэнси помогла бедняжке сесть, прислонившись к стене.
Пожилая парочка тоже была в шоке, хотя отделалась всего несколькими царапинами и синяками. Женщина громко жаловалась, когда Нэнси помогала ей подняться, но так и не смогла вразумительно объяснить, где и что у нее болит. Она больше перепугалась, чем пострадала, решила Нэнси.
Странно себя вел хозяин ресторана. С виду он был совершенно цел, получив всего несколько мелких царапин, но до сих пор не вымолвил ни слова. Просто сидел в углу, тупо уставившись на то, что осталось от его бизнеса.
Нэнси повернулась к Джо Уоткинсу, все еще крепко скованному через балку с неподвижным телом Паттерсона.
— Как он? — спросила она Уоткинса.
— Не могу понять, есть ли пульс, — ответил тот.