Увидев, как министр исчез в дверях собора, Уртадо мстительно подумал: «Иди и помолись, гадина! Помолись в последний раз!» Завтра Луис Буэно будет жариться в аду вместе с адмиралом Карреро Бланко.
Уртадо не мог бы отрицать, что убийство в 1973 году адмирала Бланко, классический баскский акт по устранению врага, стало схемой, по которой планировалась и нынешняя операция по ликвидации Буэно, поэтому готовить ее оказалось на удивление легко и просто.
Перемены, произошедшие в стране после смерти генерала Франко, затуманили воспоминания об убийстве адмирала Бланко, и теперь очень многим оно казалось событием, относящимся к далекому прошлому Испании, но зато о нем не забыл ни один баск, а тем более лидер ЭТА Августин Лопес и Микель Уртадо.
В 1973 году около дюжины боевиков ЭТА установили слежку за адмиралом Бланко и выяснили, что каждый день он приезжает на утреннюю мессу в одну и ту же церковь. Точно так же поступал и министр Буэно, еще более истовый католик, чем взлетевший на воздух адмирал Бланко.
Убедившись в том, что привычки Бланко неизменны, боевики арендовали подвальное помещение в доме, мимо которого ежедневно проезжал автомобиль адмирала по дороге в церковь, и начали рыть туннель диаметром сорок пять сантиметров в сторону улицы, вынося землю в корзинах. Когда подкоп был готов, боевики заложили в трех его точках заряды, использовав в общей сложности семьдесят пять килограммов динамита. От детонаторов в зарядах были протянуты электрические провода, а пусковое устройство поместили в угловую комнату, откуда можно было видеть улицу.
В то судьбоносное утро адмирал Бланко, как обычно, ехал в церковь на черном «додже», и, когда машина проезжала над подкопом, боевики подорвали заряды. Официальный преемник Франко, премьер его правительства, адмирал Луис Карреро Бланко вместе со своим автомобилем разлетелся на атомы.
Это было потрясающе!
Завтра утром министр Луис Буэно, заклятый враг басков, тоже отправится в свободный полет.
Эта акция возмездия после долгого затишья напомнит правительству о том, что ЭТА не остановится ни перед чем, чтобы вызволить из рабства два с половиной миллиона басков, населяющих север Испании.
Уртадо часто говорил себе, что по природе своей он вовсе не жестокий человек. Он был писателем — с того самого дня, когда впервые взял в руки карандаш, а писатели в основном удовлетворяют жажду активных действий с помощью фантазии. Он напечатал три книги: поэтический сборник, пьесу, главным действующим лицом которой был Лопе де Вега, и короткую новеллу, основанную на фактах жизни и смерти Гарсиа Лорки. А после этого террор, развязанный генералом Франко, ударил и по его семье. Уртадо был вынужден сменить перо на винтовку. Он понял, что поработителей не одолеть с помощью слов, и взялся за оружие.
Отвлекшись от воспоминаний, Уртадо удивился, почему так долго не возвращается Хулия. И в тот же момент увидел, как она выходит из церкви.
Микель завел двигатель «панды», дождался, пока девушка сядет на сиденье рядом с ним, и, вырулив от обочины, поехал по улице Серрано. Он вел машину предельно внимательно. Не хватало сейчас еще попасть в аварию!
— Ну что, удостоверилась? — спросил он Хулию. — Это он?
— Он самый. Министр Луис Буэно собственной персоной.
— Великолепно! — возликовал Уртадо. — Значит, это наша мишень. Завтра разнесем его на миллион кусочков. Отлично поработала, Хулия!
— Кушайте на здоровье, — откликнулась девушка.
Некоторое время они ехали молча, а затем Микель спросил:
— Почему ты задержалась?
— Сейчас расскажу, — проговорила она, но вдруг умолкла и не раскрывала рта до тех пор, пока «сеат панда» не выехал на проспект Гран-Виа. Только тут она заговорила: — Удивительная штука. Я услышала, как телохранитель Буэно рассказывает об этом какому-то чиновнику, и вертелась рядом, чтобы подслушать. Похоже, вчера министру позвонил из Парижа какой-то испанский журналист и рассказал, что французский католический кардинал провел пресс-конференцию и сделал заявление относительно Лурда.
— Лурда? А что именно он сообщил?
— Нашли дневник святой Бернадетты. Оказывается, Дева Мария сказала ей, что вновь появится в Лурде именно в этом году, примерно через три недели. По-моему, интересно, а?
— Не особенно. Что может быть интереснее новости, которую мы подарим миру завтра утром!
— Возможно, — неуверенно сказала Хулия, шаря в сумочке в поисках сигарет. — Как бы то ни было, услышав эту новость, наш общий друг Луис Буэно обрадовался как ребенок. Он не мог скрыть своего ликования, даже несмотря на торжественную атмосферу мессы. Я раньше никогда не видела, чтобы он сиял, как начищенная монета. Когда он шел к церкви, он как раз читал статью, посвященную грядущим событиям в Лурде.
— Да, я видел его с газетой, — сказал Уртадо. Он свернул с Гран-Виа и, проехав еще немного, остановил машину напротив дома, в котором находилась снятая ими квартира. — Мне не терпится сообщить остальным, что дело на мази. Они уже наверняка раздобыли взрывчатку. Сегодня ночью мы заложим ее, а завтра — бум!
Через десять минут Уртадо шел по коридору к их временному жилищу. Ему нравилось все: и сама квартира, и дом, в котором она находилась, и соседи. Пусть арендная плата и была большой, но каждая песета, которую они платили за эту берлогу, окупалась. Здесь они могли чувствовать себя в полной безопасности. Тут жили «белые воротнички», наиболее состоятельные представители так называемого среднего класса, и поэтому испанская служба безопасности очень редко совала сюда нос.
Остановившись у двери, Микель услышал звук работающего телевизора.
— Они точно достали взрывчатку, — прошептал он Хулии и открыл дверь собственным ключом.
Внутри царила темнота. Лампы не горели, шторы были задернуты, очевидно для того, чтобы было удобнее смотреть телевизор. Уртадо включил верхний свет и едва не подпрыгнул от удивления, увидев в кресле не одного из своих напарников, а Августина Лопеса, лидера ЭТА, который, как он полагал, должен был сейчас— находиться в Сан-Себастьяне.
У Лопеса были кустистые брови, пушистые усы, четко очерченное, широкое лицо с жестким выражением и извилистым шрамом на щеке. Когда открылась дверь, он, увлеченный просмотром какой-то телепрограммы, даже не сразу повернул голову.
— Августин? Здравствуй. Что привело тебя сюда?
Еще больше внезапного появления Лопеса Микель был поражен его нарядом. Лопес нарядился в строгий костюм и галстук. Микель еще никогда не видел своего руководителя в таком виде.
Зарычав и заворочавшись наподобие большого медведя, Лопес выбрался из глубокого кресла и выключил телевизор. Затем глава организации, ведущей борьбу за национальное самоопределение, рухнул обратно в кресло и принялся раскуривать сигару. Уртадо последовал его примеру.
— Ты приехал вовремя, и я готов сообщить тебе хорошие новости, — сказал Уртадо. — Сегодня мы провели последнюю проверку расписания Луиса Буэно. Завтра в девять часов утра он приедет в церковь, чтобы присутствовать на утренней мессе. Он поедет тем же маршрутом, что и обычно. Все будет точно так же, как было на протяжении последних десяти дней. Утром эта свинья сдохнет! — Он обвел комнату взглядом и спросил: — А где все?
Лопес вытащил изо рта сигару и спокойно ответил:
— Я отправил их обратно в Сан-Себастьян. Одного — в панелевозе со взрывчаткой, остальных — на поезде «Тальго экспресс», с детонаторами и пусковым устройством.
Уртадо моргнул, не веря собственным ушам.
— Что ты сделал?
— Повторяю: я отправил их обратно в Сан-Себастьян. А сегодня туда же отправитесь и вы с Хулией. Это приказ. Именно для того, чтобы сообщить вам об этом, я и приехал сюда.