Мы добрались до люка и собирались покинуть город, когда я услышал барабаны. Музыка, мягкая и спокойная, рассеяла остальные шумы. Мир местами стёрся, и одна-единственная тонкая серебристая нить из пугливых нот указывала путь к чему-то яркому и красивому, мелькавшему крохотной точкой.
– Ты куда? – схватился за меня Чонёль. – Скорее!
У тайного хода со стороны пустыни, который был тщательно засыпан песком, мы оставили небольшой флажок и помолились, чтобы никто его не выдернул.
К нашему появлению Лейн сидел на кровати. У его ног стояла сумка с вещами.
– Не уверен, что моих денег хватит, – пересчитал я наличные в кошельке. Кой-какое сбережение имелось только у меня. Пусть скажут спасибо, что я привык снимать деньги с карточки, а то бы сейчас нам туго пришлось. Причины для этого, правда, не радужные – как-то раз мошенник снял со счёта мамы все деньги. Тогда мы немного потеряли, но осадок остался. Тенеходец заявил, что может получить без денег всё, что пожелает, у него же есть его дорогие тени. Про Лейна и начинать не стоило. – Мы там не протянем и пары дней.
– У тебя хоть что-нибудь хорошо заканчивается? – простонал Чонёль. – У тебя гора с плеч сваливается всякий раз, когда говоришь: «О нет! Мы все умрём!»?
– Всегда нужно готовиться к худшему, – сказал я. – Особенно если к этому и идёт.
– Обустроимся под городом, – он беспечно пожал плечами. – Там такие туннели, что нас вовек не найдут. Тебе понравится, Лейн! Обещаю! Мы сами себя не найдём, если увлечёмся.
Я похолодел от ужаса. По тем местам разгуливали буйные вопли, а уж о том, кто их мог издавать, и думать не хотелось. Не успел я слова против сказать, как Чонёль заспорил сам с собой:
– Нет уж! Нет! О чём это я вообще! Я, может, и стерпел бы, но своей Королеве как кроту жить не позволю!
Пока мы говорили, Лейн протопал в комнату родителей и вернулся с банковской карточкой. Всё так же молча, он включил компьютер. Чонёль, понял его раньше меня. Взял карточку и записку с набором цифр, отобрал мои наличные и испарился. Вскоре мы наблюдали приличную сумму на мониторе, а Лейн перевёл её в нужную валюту.
– Мы богаты! – появился за нашими спинами тенеходец. – Уже?
– Вы хотите обокрасть его родителей? – не поверил я своей догадке.
– Эти деньги его отцу дали за то, чтобы он подписал согласие отдать Лейна под опеку какому-то учреждению, – если бы Чонёль не скрывался под маской, то наверняка можно было бы заметить, как его лицо перекосило. – Отец Лейна втихомолку и подписал. Сейчас его маму уговаривает. Ты наверно не в курсе, но у них тут такая семейная драма – запасайся попкорном! Ну и хитрец же ты, парень! Выведал-таки пароль!
– Это не повод…
– Я вообще считаю, что из нас получилась бы неплохая банда, – продолжал он. – С нашими-то способностями и навыками. Да, Лейн?
Тот бледно ухмыльнулся.
– Не получилась бы, – сказал я, но Чонёль уже растворился в тени. – Ты не должен его слушать, Лейн. Он ничему хорошему не научит. Мы придумаем другой способ.
Лейн нахмурился. Советы тенеходца прельщали его больше. Возможно, потому что следовать им было легче.
Чонёль вернулся и всучил мне пачку денег.
– Пожалуйста! – заявил он обиженно. – Держи и делай с ними, что считаешь нужным. Если уверен, что нам они нужны меньше, чем отцу, который в любом случае собирается продать своего сына, то оставь их. Кого это волнует!
– Лейн, твой отец делает это из лучших побуждений, – в моём голосе не было уверенности, а пальцы крепче сжимали купюры. – Наверно… Если и не так… Понимаешь, иногда отказаться от чего-то значит уберечь это, – я почесал затылок. Праведная речь не шла. Да и фантазировать на тему «я и моя счастливая семья» желания не было. – Понимаешь? Что-то вроде пока рядом с тобой есть кто-то, кто делает для тебя что-то, ты не особо и стремишься к чему-то…
– Что ты мелешь? – Чонёль провёл ладонью по маске. – Так и скажи, отдают тебя, Лейн, потому что в тебя не верят! Не верят, что твоё рождение – чудо! И отдают, потому что с тобой возни много.
Моей семье не раз писали люди, чьи дети умерли в Ужасную Ночь. В своих письмах они на разных языках плакались, а то и требовали, чтобы – ради справедливости на этом свете – меня тоже не стало. Одно время я читал всё: и почту, и сайты с теориями. «Они – плохое знамение! Они не люди! Аномалия то, что они выжили, а не умерли, как остальные!» рассуждали и те, кто никак не пострадал от Ужасной Ночи и не имел ни малейшего понятия, что случилось. Их попадалось не много, однако чем обиднее были слова, тем глубже они впивались в память. В итоге я перестал следить за письмами, да и новостями про Чудо в целом. Думаю, семьи и других чудесных получали обвинения и осуждения. Конечно, были те, кто нас презирал или даже боялся, но вряд ли могло случиться так, что среди них окажется кто-то из наших родителей.