Я толкнул старые ворота в печальную П, и мы умолкли. Во дворе стояла мёртвая тишина, дверь в берлогу была приоткрыта. Не перемолвившись со мной и словом, Королева пробралась к ней и заглянула внутрь.
Глава 8
Корнелия не шевелилась. Ни дать ни взять хищник, высматривающий жертву. Так и подмывало спросить: «В чём дело? Что там?», но я ждал молча, чтобы обо мне не вспомнили и не заставили ненароком подслушивать.
Наконец, она распахнула двери и зашла в комнату. Я прокрался следом и застыл на пороге. За столом на одном из двух, свободном от журналов, стуле расположилась молодая женщина. Серые волосы, наспех собранные в жидкий хвост, серый мешковатый наряд – такую не заметишь, если только она вдруг не окажется в твоём доме.
Чонёль стоял у окна, постукивая по спинке инвалидного кресла. Мириам вздрагивала всякий раз, когда он начинал барабанить, но стоически терпела его попытки казаться задумчивым и суровым.
– И где вы опять так долго пропадали? – не скрыл огорчения тенеходец. – Уже собирался идти вас искать! – он оказался рядом, и я шёпотом спросил его о странной женщине. – Она нашла Лей… Капризулю, – объяснил он во всеуслышание.
– Он собирал камни у люков, – прохрипела женщина. Удивительно, как она вообще говорила при таком сильном возбуждении. – Я... я видела вас, когда вы пришли в город. Мы с ним даже… – Она неуверенно глянула на Лейна. – Наши обычаи... обычаи Измены... Надеюсь, не сильно вас напугали? Я как раз шла к вам, несла гостинцев, – она всплеснула руками и достала небольшой свёрток. – Вот! – Чонёль выхватил его и, не скрывая любопытства, занялся распечатыванием. На столе появилась банка, наполненная коричневыми кубиками. – Лучше перед едой. Она здесь немного… необычная, и у вас может быть несварение, – она проследила за тем, как Чонёль вылавливает пальцами угощение и закидывает его в рот. Он одобрительно закивал, и она улыбнулась. – Травы, которые добавляют в некоторые блюда, всё-таки не для нежных застенных желудков. Не думаю, что Азиза – да и кого-то здесь – заботят такие мелочи, но я помню, как жила в Измене первое время. Бедный мой живот! Меня, кстати, зовут Амелия.
– Красивое имя! В смысле звучит красиво, – встрял с неловкими комплиментами Чонёль. – Кажется знакомым.
Амелия растерянно улыбнулась, и я попытался её спасти:
– А фамилия?
– Просто по имени… Фамилии добавляют какой-то отстранённости в общении.
Улыбчивая маска тенеходца обернулась на меня.
– Иногда она необходима, – сказал я и тоже достал из банки гостинец. Хотя и относился к еде от малознакомых людей с подозрением, сейчас я был очарован. Никто не подумал о нас, кроме этой женщины. Что уж там, сами мы не подумали, а она пришла нам на помощь в таких обыденных вещах.
Коричневатый кубик по своему вкусу меньше всего напоминал лекарство. Он был приятно сладким и таял во рту. Стало легче – вонь цветов и горькая вязкость на языке исчезли. Я украдкой посмотрел на Амелию. Хорошо, что она болтала с ребятами и не заметила моего удивления. Тогда я закрыл банку и спрятал её подальше от глаз, в склад сумок и сваленных там же вещей.
– Когда я нашёл Л… Капризулю, она собирала с ним камни, – продолжал Чонёль. – В благодарность я предложил ей чашечку чая. Хотел сводить в закусочную, но куда я без гроша в кармане? Ограничились пакетиком из наших запасов. – В доказательство его слов Амелия приподняла чашку. – Надеюсь, Л… Простите! Надеюсь, Капризуля не доставил вам хлопот.