Чонёль послушно убрал руку от лица и отложил телефон. Он сидел бесшумно и бездвижно, и мы на время забыли о том, что он был среди нас. Когда Корнелия притихла и перестала злиться на каждый звук в берлоге, тенеходец подтащил свой чемодан к столу и начал выкладывать разные баночки и тюбики.
– Что это? – подъехала к нему Мириам. – Мы вроде договорились не брать ничего лишнего.
– Крема на ночь. А это маски. – Он был слишком сосредоточен для шуток. – Мать говорит, что приятное лицо всегда больше располагает, чем прыщавая рожа.
Надо же, ему есть дело до других.
– Какая разница? Тебя всё равно никто не видит из-за маски.
– Я вижу.
…Проехали.
Я не особо лез в их разговор, рассматривал одну из бутылочек и принюхивался к её содержимому, когда вмешалась Корнелия:
– Итак, девочки подружились!
– Что ж ты никак не уснёшь-то? – Мириам надавила на колёса и покатила коляску к окну.
– Да с вами разве поспишь нормально? – повернулась она на бок. – Альтус, ты так расстроилась… Хотела к нему подкатить? – хохотнула она. Я осторожно отошёл от стола, пока её крепкое словцо не коснулось и меня. – Я очень-очень устала, – здесь ни тени насмешки, – и если вы будете продолжать в том же духе и мешать мне, обещаю, добром это для вас не закончится.
Я развалился на полу, среди одеял и подушек – специально разбросанных для мальчишек. Попросили, сколько не жалко, у заведующего. В полной тишине я наблюдал за тем, как Чонёль прятался к стене, долго вертясь в поисках удобной позы, приподнимал непослушную маску и натирал свою физиономию различными средствами. Когда надоело, я вылез из самодельного панциря, чтобы помочь Мириам перебраться на кровать. Она опёрлась мне на плечи и подалась вперёд. Вот здесь я понял, что она не такая лёгкая, какой выглядела. Опустил голову, чтобы она не заметила моего замешательства, и от внимания не смогло ускользнуть, как зашевелились пальцы на её ногах, когда она поднималась.
Чонёль закончил вечернее припудривание, разлёгся на подушках и уставился в телефон. Я ворочался, нехотя слушая, как он грызёт ногти и тыкает по кнопкам. Вскоре моему терпению пришёл конец и я повернулся к нему, чтобы зарядить пинка или затрещины. Через плечо тенеходца я случайно увидел сообщение от Похитителя Слов. Чей номер был сохранен под таким именем, сомнений не было. Судя по дате, написано незадолго до его смерти. Видимо, сообщения дошли, когда Чонёль забирал чудесных. Я не хотел читать, но прежде чем зарылся в простыни, которые в душной комнатушке заменили нам одеяла, поймал строчки: «Что-то происходит. Как будет время, заскочи…». Он перелистнул на следующее.
Мне вдруг подумалось, что даже пошли Ирв с десяток сообщений, их невозможно было читать так долго, как делал это тенеходец. Разве что перечитывать, снова и снова.
Натужные храпы Чонёля содрогнули берлогу спустя час. Ещё несколькими минутами позднее он перестал делать вид и действительно заснул. А вот я не мог. Мешали не столько звуки, сколько моя привычка спать дома в уютной кровати.
Вскоре перестала притворяться и Мириам. Она открыла глаза и пустым взглядом смотрела на стену. Я хотел заговорить с ней, но боялся, что разбужу остальных. Хотя тот же Лейн по этому поводу не переживал. Он напевал себе под нос и выкладывал собранные камни – сейчас делил их по размеру, гладкости и яркости.
Бессонница сводила с ума, и время как назло никуда не спешило. Нужно было занять себя, чтобы не слышать стрекотания «жучков» и стонов под городом. Я на четвереньках подполз к Мириам и сел на пол возле кровати. С минуту помолчал, прокручивая в голове возможный разговор и давая себе привыкнуть к темноте.
– Почему не спишь? – выбрал я вариант попроще.
На секунду глаза её расширились.
– Не могу. Здесь много тех, кого я не знаю.
– Я тоже, – кивнул я, хотя она навряд ли увидела. – Что ты сказала родителям? Не волнуешься за них?
– Ничего не сказала.
– Разве они не будут расстроены? Я как-то не ответил на звонок, так мои весь город на уши подняли. Сейчас фото моё в новостях кажут, а меня не было-то всего ничего.
– О боже мой! – разыграла негодование Мириам. – Твои родители волнуются о тебе, когда кто-то на самом деле хочет тебя прикончить? Какой кошмар! Мои… – она вздохнула, будто тяжесть всего мира легла ей на плечи. – Сомневаюсь, что они заметят моё отсутствие в ближайшие дни. Мама чаще на работе, чем дома. А папа… Папа ушёл от нас. У него другая семья с "чудной" женой-домохозяйкой, которая наверняка и тапочки подносит, когда он из своего офиса возвращается. Так-то. Зачем ему я?