– Вот как! – засмеялась она. – За стенами Измены не знают силу слова? Что символы придуманы не для красоты? Что эти знания необходимы для защиты человека?
– Или чтобы навредить ему, – добавил я. – Не все пользуются дарованным во благо. Вот об этом точно догадывались. Думаю, потому-то и сжигали без разбора.
– Ты сейчас намекаешь на методы Измены?
Звучало как: Ты собираешься поссориться со мной?
Потому я ответил:
– Нет, что ты? Лейн, выдвигаемся.
Мелисса вернулась к разговору с ребятами и их предложениям, а мы с Лейном вышли на улицу. Пробрались дворами, чтобы нашего тайного похода не заметили горожане.
– Если меня там съедят, – начал Лейн, пока я стаскивал крышку с люка, – передай…
– Не волнуйся. Если это случится, то меня съедят сразу за тобой.
Мы спустились, не сказав больше ни слова. Я первый. Лейн – за мной.
Присутствия Анны нигде не чувствовалось. Если её забрал Потрошитель, он стал более осмотрительным. И недаром, как-никак из его клетки выпустили демона. Вот только зачем ему Анна?
Способности Лейна подходили больше моего потрёпанного слуха. Он касался всего, что попадалось на пути, и медленно шёл вперёд. Иногда он подолгу стоял на одном месте, насупившись и сопя. Заговорённые стены глодали шорохи, хватали слова, глушили мысли. Они делали всё, чтобы никто из нас не получил того, ради чего сюда спустился.
Мы успели подняться в город и отдохнуть в берлоге дважды. Лейн нарисовал по памяти карту пройдённого нами пути, с разъяснениями и бесполезными подробностями. Разве важно, что в одном из коридоров состоялась жестокая битва двух демонов? Оба блуждали в лабиринтах около пятидесяти лет и обезумели от попыток выбраться наружу.
Корнелия громко и со смаком прочла кровавую заметку, буквально вырвав листок из-под ручки. Ей-то понравилось, без всякого сомнения, а вот Чонёля затрясло.
На третий спуск мы наконец набрели на небольшой кабинет.
– Их много, – сказал Лейн, – этих пещер, но они сбивают с толку. Трудно определиться. Это и не пещеры, скорее места отдыха для копальщиков. Такие путанные лабиринты не рылись за один день. Люди здесь жили по нескольку месяцев.
Я прислушался – вроде спокойно, и мы зашли.
Потрошитель не успел разобраться с переходом в новое убежище или не старался. Тусклый свет не сразу, но позволял разглядеть комнату. Вещи были разбросаны кучами, наборы блестящих склянок островками делились на столе. Листы и книги свалены горками, будто потеряли всякую ценность для хозяина и превратились в хлам. Повсюду лежали странные механизмы: одни были тихие, другие – гудели или хрипели. Один из приборов я узнал. На столе лежал самодельный фотоаппарат и рядом с ним – плёнка, наверняка уже засвеченная и бесполезная. К стене жалась клетка, спрятанная под знакомым мне покрывалом.
– Давай поскорее проверим, здесь ли Анна, и уйдём, – поспешил я к ней.
– Осторожно! – крикнул Лейн.
Поздно.
Я запнулся о верёвку и рухнул было на пол. Лейн успел ухватиться за меня и попытался оттащить. Раздался грохот, отозвавшийся звоном в ушах. Даже когда шум прекратился, потребовалось время, чтобы понять, что мы угодили в клетку. Лейн вцепился в прутья, и его пальцы задымились. Он отскочил подальше от отравленной решётки.
– Обязательно было нестись сломя голову? – отругал он меня, прижимая дрожащие руки к груди.
– Обязательно было трогать? – зажулил я его в ответ.
– Как иначе я мог узнать, из чего она? Кто её сделал? Как из неё выбраться?
– Удалось?
Лейн изменился в лице, стал каким-то виноватым.
Загрохотала дверь, и по пещере полетели размеренные шаги.
– Всё гадала, что за создания мне пакостят! Так кто же попался в мою мышеловку? – Этот голос я слышал не раз. – Не может быть! – Амелия застыла перед нами. – Думала, как же вас привести сюда, а вы сами пришли! Сами ко мне пришли! Я подозревала! С вашим появлением мою маленькую лабораторию постоянно раскрывали, но разве можно на вас сердиться? – Она заходила возле клетки, забубнила себе под нос: – Двое! Ну, ничего! Скоро все ко мне придёте.