– А Темынь это…
– По ночам никто не наведывается? Сведоч последнее время жаловалась на страшные сны. Усталая ходила. Всё бы ничего, но нескольким чудесным детям стало плохо. Мне пока, слава богу, нет, но неизвестно, долго ли будет так везти. Я здесь, потому что нам нужно спрятаться и придумать, как прогнать Темынь. Иначе он нас всех того! – он провёл ребром ладони по горлу.
– Нет.
Мужчина в шляпе косился на нас. Он вернулся к коробке с фокусами, когда я направился к двери. Судя по отражению в витрине, он был недоволен.
– Стой! – моего оппонента свидетели не смущали. – Куда?
– Я узнал, что хотел, – всё же остановился я. – Мне это не интересно.
– Да причём тут интерес? На нас охоту ведут. Я хотел тебя предупредить, но знаю, что ты не любишь чудесных детей, – мимолётная вина в его голосе ни капли меня не тронула, – и знаться с ними не желаешь. Приди я к тебе просто так, ты бы слушать не стал. Сообщи я тебе об этом анонимно, ты бы не поверил. А сейчас ты весь во внимании и, кажется, что-то понимаешь.
– Я же сказал, нет. Будь любезен, не донимай меня, кем бы ты себя не называл.
– Это будет несложно, – проворчал он. – Твоя мамочка постаралась! Насыпала по углам травищи, не продерёшься! Потому и пришлось так изгаляться. Да подальше от неё встретиться, а то вдруг заметит. Если попадусь ей или кому-то вроде неё, точно стану похожим на тебя, – передёрнуло его. – Только вот Темынь эти дурацкие обереги не остановят! Он всех младенцев перебил в Ужасную Ночь!
– С чего ты взял, что это как-то связано?
– С чего ты взял, что нет? Кому ещё понадобилось стрёмным способом избавляться от чудесных детей, если не чудовищу, которое проворонило нас тогда? Странные сны, которые снятся почти нам всем, – принялся он загибать пальцы. – Причём одинаковые, судя по рассказам. Беспричинная смерть. Пока одна, – пресёк он мои возмущения. – Подождём две-три, чтоб наверняка?
– И я должен в это поверить, потому что...?
– Иначе ты умрёшь?
Вот тебе раз! Мало того, что считает себя одним из выживших в Ужасную Ночь, сталкерит, так ещё и угрожает. Из-за смерти Малиши теперь много чокнутых вылезет. Схожая история была пару лет назад. В школе меня преследовала девчонка. С виду она была безобидной, и я просто её не замечал. Считал слегка навязчивой, не более. На тринадцатый год Чуда прошёл слух, что для рождённых под кометой чёртова дюжина – число несчастливое и их ждёт много бед. Тогда она вместе со своими дружками едва не утащила меня в укрытие, где надеялась «спрятать от всех неприятностей».
Продавец вывалился из кладовки, сияя от восторга.
– Сколько у меня посетителей! Да в такой час…
– Но покупать что-то собираюсь только я, – затараторил Чонёль мне на ухо. – Тот блондинчик по твою душу! Только гляди, как разрумянился! Так спешил, что до сих пор не отдышался. Что? Не заметил, как он записку подхватил? Быстрее тебя понял, куда я зову. А я так хотел поболтать без лишних!
–…А, Глеб! Твой знакомый? – обратился продавец, и мой рот автоматически растянулся в приветливой улыбке.
– Нет, что вы...
– Вы вроде как болтаете, – продолжал он. – Понимаешь его? Скажи хоть мне, чего он хочет?
– Маска! Какая именно, понятия не имею. Пусть кажет всё! Заценю, – оскалился Чонёль. – Моя раскололась, а без неё никуда.
Я перевёл взгляд с него на продавца. Тот следил за проблемным покупателем и ждал ответа.
– Маску.
– Ох! А я ему всего наприносил, кроме них! – поспешил он на склад.
Среди масок Чонёль облюбовал самую простую, оттого дух леденящую. Почти такую же, какая была на мальчике, с которым я играл в детстве. Всё вроде как и повторяется, даже манера его говорить такая же. И его любимая фраза ожила пару часов назад: "Пока у тебя есть тень, я всегда буду рядом".
От нахлынувшей тревоги закололо сердце.
Не смотря на Чонёля, будто боясь получить порчу, я выскользнул из магазинчика. Примчался домой и под причитания мамы, взбешённой моим побегом, закрыл все окна и двери.
Ближе к полуночи разыгралась гроза. Молнии шугали налетевшую тьму не хуже солнечных лучей. Начался ливень, и через секунду по улицам не то что ручьи бежали, реки разлились.