– Почему такой тёмный? – спросил я.
– Простите, как-то не очень я счастлива сейчас, – Корнелия зашагала вперёд, и шар последовал за ней. Тонкая нить связывала его с языком хозяйки.
Я и Чонёль ворвались в дом доктора Сандерса без стука и лишних слов. Он сидел в кресле и едва поднял на нас помутневший взгляд. Стоило ему увидеть Анну, старик вскочил.
– Что с ней? – он жестом приказал уложить внучку на кровать.
Проверил её пульс и замер.
– Что вы стоите? – растерялся я. – Почему ничего не делаете?
Чонёль положил мне на плечо руку и шепнул: «Сожалею, братец!».
Доктор Сандерс вытер слёзы и быстрым шагом направился на улицу.
– Не сделал бы чего плохого в таком состоянии, – сказал тенеходец. – Я места себе не находил, когда Малиша и Ирвинг умерли, но ведь они не были смыслом моей жизни. Я горюю, да. Однако я не в отчаянии.
– Пойду за ним, – согласился я и глянул на мирно лежавшую Анну. – А ты сообщи другим.
Он кивнул.
Я выбежал вслед за доктором Сандерсом. Его не было видно, но звук шагов и сбивчивое дыхание долетели до меня за миг. Он спешил к воротам. Я – за ним. Он попытался их открыть, не замечая ничего вокруг. Я – мешал ему и старался переубедить.
У него ничего не вышло, и он полез в один из люков, предварительно обрызгав себя вонючим спреем. «Духами Амелии». Издалека чувствовалось.
Я – опять за ним.
Старик выбрался за стену, а мне и высовываться-то было боязно. Где-то там разгуливал Темынь.
Я приоткрыл крышку люка и прищурился. В чёрном песке виднелись силуэты.
– Покажись, – сказал Сандерс.
– Вот мы и встретились, доктор, – донёс до меня ветер.
– Да, – бесстрастно отозвался он. – Как это ни печально, мы снова встретились, мой мальчик.
Глава 16
Хотя расстояние было и небольшим, голоса звучали будто из старого радио.
– Верни мне её, – сказал доктор Сандерс.
– Какой мне с этого прок? – был ответ.
Собеседник доктора больше напоминал сгусток плотного тумана, чем очертания человека. Он менялся по форме и, как мне почудилось, не стоял на земле, а парил над ней. Духи Амелии его не пугали.
– Я понял и глубоко сожалею о том, что натворил. Все эти годы сожалел, так что, пожалуйста, верни хотя бы её, – старик разрыдался.
– Впусти меня в город, – Темынь говорил спокойно и страха не внушал.
Захотелось посмотреть на него. Увидеть то самое неистовое Зло, что причинило столько горя. Заглянуть в его лицо. Я шире открыл крышку люка и прищурился. Чёрный песок застилал глаза. По ветру неслись хихиканья и лепет, местами надрывистые, местами дикие. «Скоро! Скоро! – раздавалось отовсюду. – Ух, как же скоро! Мы сожрём каждого в этом городе!»
– Нет, – испугался доктор. – Нет! Как я могу? Эти люди были добры ко мне.
– Тогда чего ты хочешь? Я должен снять с тебя проклятье, потому что ты слезу пустил?
Песок угодил в нос и попал в горло. Я закашлялся.
Темынь неуклюже повернулся, и в меня сверкнула пара огоньков.
– Ты заставил меня страдать, – отвлёк его Сандерс. – Я прожил долгую жизнь в страхе встретиться с тобой и наблюдал, как вымирала моя семья. Оставь её! Хотя бы её!
– Каждый получает по заслугам.
– Да кем же ты себя мнишь?
– Хочешь покоя? Хочешь родной души? – Темынь рассмеялся. – Ты никогда не найдёшь умиротворения, понял? Теперь, когда ты остался последним из… Сандерсов? – пусть ты и изменил фамилию, кровь-то по-прежнему твоя! – ты не умрёшь. Стоп! Нет! Не можешь же ты быть настолько жестоким! Думаю, ему пора отдохнуть. Хорошо. Есть у меня идейка. Пускай гниёт твоя плоть! Пускай в прах превращаются твои кости! Но! Пока хоть одна пылинка тебя есть на земле, твоё сознание не покинет этот мир, – Темынь приподнялся, и песок под ногами старика закрутился. – Почувствуй, каково это.
И Сандерс, выпучив от ужаса глаза, провалился по грудь. Он загрёб руками в попытках выбраться из ямы, но проворные песчинки просачивались сквозь его пальцы.
– Ты обещал, – зашептал демон.