– Почему он не нападал? Я такого могущественного демона не встречала! – Мне захотелось с ней поспорить, но она распознала в моих глазах нечто иное. – Ты говорил, что ему что-то от вас нужно. Видимо, от всех разом он получить этого не может, потому и выслеживает поодиночке.
Никто из нас не заметил, как Мириам бросилась к Лейну. Когда мы отошли от волнения и вспомнили о нём, она хлопала его по щекам.
– Что с ним? – простонала она. – Можете позвать врача?
Мелисса поспешила за помощью, а мы переложили Лейна с пола на кровать. Его дыхание стало редким, а сердце едва билось. Мириам схватила его за руку, но он никак не отреагировал. Даже ресницы не дрогнули.
Я глянул на грязную пятку Наби, которая торчала из-под кровати. Тоже мне спрятался. Он слышал наши разговоры и удивлялся нашим проблемам. Наверно, подумать не мог, что когда-нибудь будет так сильно с нами связан. Наби толком не понимал, кто такой Темынь. Что попасться ему гораздо хуже, чем попасться Али. Как объяснить ему происходившее, если мы сами толком ничего не знали?
Пока местный врач осматривал Лейна, а остальные кучкой крутились возле, я молча отправился к собирательнице. Путь занял чуть дольше времени, чем обычно. На площади продолжалась неразбериха, и её пришлось огибать.
– Вы знали, что он чудесный ребёнок? – Моя тень накрыла старушку, лежавшую на старых картонках. – Как…как он выжил в Измене? Разве он немного… не демон? –Собирательница ничего не ответила, но я и так знал. – Вам заказали найти чудесных детей?
Здесь она перестала притворяться спящей и повернулась ко мне.
– Долго же до вас доходило. Если и так, что делать собираешься?
– Вы переживаете за Наби, да?
– Наби… – она причмокнула. – Знаешь, как я его нашла? Шла мимо мусорных баков и услышала в одном из них плач. Открыла, порылась в объедках и откопала младенца. Думаю, ничего странного в этом нет, по крайней мере, для города, вроде Измены. Если бы этого ребёнка увидели таким, каким увидела его тогда я, его бы сожгли вместе с матерью. Я хотела отдать его на собирателя. Брошенных на произвол судьбы новорождённых часто туда принимают. Сделали бы из него неплохую ищейку. Но его не приняли. Мол, родился он в Ужасную Ночь и не годится в наши ряды. Я оставила его в Измене, поскольку больше некуда было девать. Сама о нём заботилась. Держала его подальше от людей в заброшенном квартале. Если и брала работу собирательницы, то такую, чтобы надолго его одного не оставлять. Когда он подрос, научила его забинтовывать голову, но не стала объяснять, для чего это нужно. Он тогда не понял бы. Однажды меня отправили на важное задание. Должны были пройти месяцы до моего возвращения, поэтому я отдала его Али. Где-то лет с пяти Наби жил у него. Мы заключили сделку. Он не интересуется секретами ребёнка, а я привожу ему новых людей со слабым духом.
– Для второго уровня Измены, – кивнул я.
– Да, – её оценивающий взгляд прошёлся по мне с головы до ног. – А ты, оказывается, много знаешь для того, кто мимо проходил. На второй уровень нужны те, что живы, но их пропажи никто не заметит. О том, что Наби родился, навряд ли много кто знал. Думаю, если мать жива, то более чем уверена, что его не существует. – Она отвернулась к стене, скрестив руки на груди. – Так что не будьте к нему слишком предвзяты. Смело можно сказать, что родом он из мусорного бака. Что от такого ждать?
Я побрёл обратно к «Одинокой ноге», так медленно, как мог, и два моих шага спустя она сказала:
– Я здесь, потому что Измену просто так с другой стороны стены не найти. Те, кто хочет вас заполучить, поручили мне следить за вами и беречь от неприятностей. Не знаю, насколько мне это удастся, ведь вы устроили здесь такой бардак! Помни одно, если вы уйдёте из города или стены его рухнут, у вас будет не более часа, чтобы подыскать себе новое убежище. Больше времени я вам дать не могу.
– Спасибо.
Когда я вернулся, в берлоге царило молчание. Ребята сидели, понурившись, каждый в своих мыслях. Я продрался к кровати сквозь вязкое уныние комнаты.
– Как он? Не приходил в себя?
– А ты где был? – вытерла слёзы Мириам, но по её раскрасневшимся щекам катились новые. Глаза распухли, в голосе появился неприятный хрип.
– Нужно было кое-что понять.