– И что? Это было важнее жизни Лейна? – она отвернулась от меня, закрывая распухшее лицо ладонями. – Он не просыпается. Не-про-сы-па-ет-ся.
Глава 17
Мириам каталась из угла в угол, скрипела как ржавые петли. Ужасно раздражала, но никто не решался об этом сказать. По крайней мере, до тех пор, пока не вернулась Корнелия. Королева бросила пакет с лекарствами на стол и поджала нижнюю губу – явный признак недоброго. Вообще, должен был идти я, но она вызвалась с небывалым рвением, настолько неловко было в угнетавшей атмосфере берлоги.
– Зачем он к Темыни полез? – она прижалась спиной к стене и принялась рассматривать свои ногти, густо намазанные красным лаком.
– Наверно, хотел узнать о нём, – Мириам притормозила возле спавшего Лейна. – Ведь мы почти ничего не знаем. Единственной нашей ниточкой был доктор Сандерс.
– Ну, – Королева повернулась. Тут и гадать не надо, взгляд её выдал. Сейчас ляпнет нечто малоприятное. – Теперь он если что и знает, нам не скажет. Стоило оно того?
Мириам собиралась ей ответить, но дверь открылась непривычно тихо, и в берлогу зашёл Чонёль. Он увязался за Корнелией, и, кажется, обнаружил дельце поинтереснее.
– Там такой ужас! – он прошагал к своему чемодану, с горем пополам победил его замки и спрятал что-то, что едва заметно достал из кармана. – Народ с нижних улиц пытаются загнать назад, но никто не слушается. Люди недовольны, и теперь даже я могу слышать, как звенит стена. Поговаривают, ещё немного и демоны, послабее Темыни, смогут пробраться. Как ему это удалось? Наби, ты живёшь здесь всю жизнь! Неужто не знаешь, способен один демон на такое или нет?
Наби не вылезал из-под кровати, хотя это не мешало ему найти чем бы подкрепиться. Сейчас он усиленно чавкал и не собирался нас слушать. Корнелия пнула его по грязной пятке и спросила:
– Ты знаешь о чудесных детях?
– Не-а, – убрал он ногу. – Оно мне надо?
– А про Ужасную Ночь?
– Всякая ночь ужасна, если получил побои.
– Вдруг есть другие города вроде этого? – щёлкнул пальцами Чонёль, доказывая светлость своей только что зародившейся идеи. – И в них тоже живут чудесные дети?
– Вдруг весь мир одни сплошные чудесные, – снисходительно усмехнулась Королева, – а нам об этом не сказали. Если что-то случилось один раз, это ещё не закономерность, дурень. Но если своя шкура тебе не дорога, проверь на досуге. Никто не держит. Разве что охотники, – она немного подумала, – и Темынь, и люди, вроде Амелии и доктора…
– Нам теперь всё время прятаться? – Мириам остановила коляску и уставилась на меня.
Остальные тоже повернулись ко мне в ожидании ответа.
– Не знаю.
Стало не по себе.
Захотелось поговорить, но не с чудесными детьми. Я выбрался на улицу, соврав о том, что пойду разведать обстановку на площади, и завернул в закусочную. Мелисса оказалась занята, и мне вскоре пришлось уйти, чтобы не отвлекать её.
Гулял я долго и в итоге вернулся к той, о ком меньше всего думал. К собирательнице. Сейчас она не спала, а смотрела на небо, пусть видно было лишь чёрный песок.
– С чем на этот раз пожаловал? – спросила она.
Будто ждала.
– Просто, – ответил я и пристроился на картонки рядом с ней. Она по-доброму засмеялась. – Вы… Вы много повидали, – начал я. Резко зачесались ладони, а от мысли, что своими глазами она уже давно ничего не видела, проснулась вина. Не подумает ли, что как-то хочу её задеть? Она никак не отреагировала на мои слова, и я продолжил, но тише, проглатывая буквы. – Люди и демоны… они действительно… ну… такие?
Её лицо было полно понимания, и мне стало легче. Казалось, что сейчас нет никого, ближе неё, незнакомки, и не потому что она сидела рядом.
– Какие? – приподняла брови она. – Как друг о друге говорят? Не знаю, что тебе ответить. Хорошее и плохое – понятия относительные. Для демонов нормально издеваться над людьми, для людей нормально избавляться от демонов. Что нормально лично для тебя, вопрос другой. Если боишься, что ты демон, то попусту переживаешь, – слегка наклонилась она ко мне. – В тебе много того, чего у них нет, – теперь она покачивалась из стороны в сторону, потерявшись в своих рассуждениях. – Я долго смеялась, когда узнала, что ты спас демона. Они же зло, ты сам так твердил, но в беде его все равно не оставил. Знаю-знаю, – не дала она мне объясниться. – Он тебя своим дыханьем мучал. Я тоже видела это создание, но столько их в жизни встречала, что и значения-то ему не придала.