— Т…К..к. — пробивается сквозь вату в ушах, и я теряю сознание.
***
Кто-то тормошит меня за плечо, я очухиваюсь уже внутри помещения. Чувствую, как обожжена щека и рука, да и волос похоже спалило изрядно. Протираю здоровой рукой глаз, осматриваюсь, вижу лицо обеспокоенного эльфа.
— Всё, конец? — спрашиваю его хрипло.
— Нет, включил защиту на полную. — он садится рядом на кровать. — На сутки, может чуть больше, должно хватит.
— Значит, всё таки конец. — обречённо говорю я.
Элрин достаёт из кармана мазь, открывает пузырёк, взяв на палец, начинает втирать мне в места ожогов на лице. Очень нежно и осторожно, можно умилиться с этого.
— Красивая я теперь? — спрашиваю его. — Не жалеешь о своём решении?
— Заткнись. — огрызается эльф.
— Сколько нас осталось? — смотрю на немного подгоревшую одежду с одной стороны.
— Восемьдесят пять, не считая нас троих. — он начинает меня осторожно раздевать.
— Решил воспользоваться ситуацией? — насмешливо спрашиваю его.
— Заткнись. — вновь повторяет, начиная втирать мазь в бок.
Мы немного молчим время, я морщусь и «ойкаю» от боли. Целительные мази — это хорошо, но настоящий целитель лучше. Вспоминаю про Ал, спрашиваю:
— Как она?
— Хуже, завала тебя, сильно кричала. — он качает головой. — Надо с этим что-то решать, будет ещё хуже.
Значит в отключке я был часа два минимум, если не больше.
— Я обещала. — поджимаю губы.
— Я знаю, но иногда лучше не сдержать обещания, и…
— Заткнись. — теперь уже я рыкаю на него. — Дай зеркало.
— Ох уж эти женщины. — притворно вздыхает серокожий.
Ему плевать на Алесию. Меня он оберегает, а что будет с ней — его это интересует лишь постольку поскольку. Она уже не может сражаться или лечить, а значит не нужна ему. Я его понимаю, мне плевать на всех этих новобранцев и заключённых, как плевать и на имперских рабов. Да и что будет с ним, мне тоже по большей части всё равно. Наверное, я пока не определился, но думаю не буду плакать.
— Помощь не придёт. — говорит он, когда я рассматриваю себя в зеркальце.
Ничего непоправимого. Волосы лишь кончики обожгло, они сейчас у меня почти полностью закрывают уши. Странно другое — раньше они были ярко-рыжие, почти красные. А теперь потускнели, и появилось много седых волосинок. Лицо не сильно обожгло, видно лишь красноту на щеке, да сожжённые с одной стороны ресницы и брови. Переживу, повязка закроет всё. Если она вообще мне пригодится ещё.
— Теперь уже точно не придёт? — отдаю ему зеркало.
— Да, со стены видел, как войска углубляются в королевства, и по границе леса к Миросу. — он вздыхает, встаёт. — Они будут брать свободный город, если там не хватит ума нанять орков для защиты.
— В лучшем случае полтора дня. — задумчиво говорю скорее себе, чем эльфу.
— Я спасу тебя. — вдруг признаётся он.
— Каким образом? — отвлекаюсь от своих мыслей.
— Есть ещё один ход, мы через него выйдем почти у леса. — он встаёт, проходится по комнате. — Там войска империи, но я расчищу путь, тебе нужно будет убраться в лес, выйти к городу, а там, скорее всего, уже ждут.
— Интересно, каким образом ты собрался в одиночку раскидать легионы Империи? — вскидываю брови. — И кто это ждёт меня?
— Забываю про твою память. — он потирает глаза рукой. — Ждут не тебя, а меня. Они или уже там, или на пути к Миросу, идут по метке.
— Так может спасут нас? — приподнимаюсь на локтях.
— Вряд ли, имперцы заблокировали всю связь, ставят помехи. — он морщится. — Они придут и будут искать, потому что тут последние из рода. Если в течении месяца кого-то из нас не доставят в Тёмный Лес, мой клан будет распущен.
— Свадьба. — напоминаю я.
— Да брось, тут даже жреца нет, мы и так уже муж и жена. — он снова отмахивается, облокачивается на стену.
— Это ты брось, обрюхатил, будь добр жениться. — протестую я. — Без жреца справимся, и вообще, для женщины это важно, должен понимать.
Этот ритуал нужен, нам выбраться надо отсюда обоим. А он похоже собрался отвлекать всех на себя, что бы я ушёл. Но у меня есть план, очень глупый, но какая-то доля процента есть, что он сработает. Я не герой, мне плевать что будет с этим миром, стабильности на мой век хватит. Но вот отдавать ребёнка в руки этой твари, я не собираюсь.
— Завтра утром, потом нужно будет уходить. — он соглашается со мной.
— Принеси мне бумагу и карандаш, пожалуйста. — прошу, садясь на кровати. — И новую одежду.
— Зачем? — смотрит на меня внимательно.
— Мемуары буду писать.
— Мему…что? — хмурится эльф.
— Просто хочу прикинуть одно заклинание, принеси то, что прошу. — сдаюсь я, раздражённо вздыхая. Потом добавляю: — И прими ванну сегодня.
Элрин больше ничего не спрашивает, выходит из комнаты. А мне остаётся надеяться на то, что моя знакомая, как я и предполагаю — не богиня, а лишь «пассажир».
Когда он приносит требуемое, сразу сажусь за стол и начинаю расчёты. Мне нужно будет самое простое заклинание, одно из первых, которым меня научила Ники. Но изменить его нужно будет таким образом, чтобы оно принимало в себя столько энергии, сколько в него вольют. И сработало потом соответствующе.
Глупо, конечно, но чем чёрт не шутит. Мне настоящая богиня уже дала подсказку, и только несколько дней назад я смог разобрать её. Вернее — я думаю, что смог разобрать, что она тогда хотела мне сказать.
Лишь на предпоследнем листе получается и формула, и примерный вид пентаграммы. А она понадобится, и нарисует её Элрин. Да, эта тварь может следить за мной, а может и не следить. Буду надеяться на второе, иначе всё зря. В любом случае, я мало что теряю, попробовать стоит. Ничего она мне не сделает. Могла бы — уже сделала.
— Ну это пока не воплотилась — не может. — тарабаню пальцами по столешнице, прямо как командир.
Складываю лист, убираю во внутренний карман новой куртки. Одежду не накидываю, сразу иду в помывочную. Согреваю немного воду в бочке, и натираюсь мыльным порошком, мою волосы, все места куда могу дотянуться. Вытираюсь, и облачаюсь в новую одежду.
Дальше мой путь лежит по тёмным коридорам, и когда я достигаю местной тюрьмы, то сразу слышу крики Ал. Голос охрип, но всё ещё сильный. Она просто кричит, плачет, рыдает, а я подхожу всё ближе. У камеры стоит тот самый солдат. У него на лице сейчас испарина, руки держит по швам, но я видел, что он затыкал уши. Думаю теперь он хочет вернуться на стену, пересмотрел свои желания.
— Свободен, иди отдохни. — киваю ему. — Можешь сюда не возвращаться.
Он тут же убегает, а я захожу.
Девушка лежит на кровати, вся в поту, бельё промокло насквозь. Подхожу, сажусь, и достаю из кармана последнюю бутылочку с зельем. Откупориваю, заливаю ей в рот. Теперь у неё есть часов шесть без боли, а потом мне уже нечего ей будет предложить.
— Я не могу, заклинания не слушаются, они рассыпаются, это больно. — она тяжело дышит. — Я не хочу умирать, Чудо, сделай что ни будь, я не хочу умирать!
— Держись. — говорю, ложась рядом, обнимая её и целуя в щёку. — Ещё чуть-чуть.
— Ты не предашь меня, правда? — она сглатывает, поворачивается ко мне. — Ты обещала, помнишь?
Вижу, как за столь короткое время она осунулась, похудела. Руки совсем почернели, на ноги я даже не хочу смотреть. Я не отвечаю, продолжаю молчать, и смотреть ей в глаза. Мне кажется, у меня текут слёзы, но я их не чувствую.
— Ты не предашь меня?! — повышает голос. — Пожалуйста, не предавай меня, я не хочу умирать!
Глава 16
Она заснула, освободившись от боли. Но я знаю, что это на очень короткий срок. Лежу, продолжаю гладить волосы девушки, рассматривать её лицо. Всего шесть часов, если не повезёт — то меньше, если повезёт — то чуть больше.
«У нас больше нет этого зелья, и она об этом не знает.» — с горечью думаю я.
Встаю, снова смотрю на неё. Руки и ноги вздрагивают, но Ал спит. Слишком большая усталость, она выдохлась. Элексир не помогает до конца, всё-таки что-то она продолжает чувствовать.