Паперть пустынная. Ночь безмятежная.
Звезды в объятьях священных крестов.
Древнего храма стена белоснежная.
Звон колокольный старинных часов.
Мантии черные. Свечи зажженные
Искрами блещут в святых образах.
К Матери Божьей с мольбой устремленные
Плачем умытые в храме глаза.
Ночь изумрудная. Ночь покаянная.
Ветра неслышная песнь за окном.
Славой великих чудес осиянная
Матерь Всепетая с Сыном-Христом.
Сердце в молении. Люди в молчании.
Утро зарею над храмом встает.
Радуйся, диво и радость Почаева! –
Хор черноризцев неспешно поет.
Утро румяное. Солнце лучистое
Золотом красит кресты, купола.
Радуйся, Матерь Святая Пречистая,
Грешникам падшим приют и стена!
Как это чудно, что в мраке отчаянья,
Горя и злобы, пустой суеты
Светит нам диво и радость Почаева
Светом своей беспредельной любви!
ЧУДОТВОРНАЯ
Помню, как посреди суеты
Незнакомого шумного города,
Средь стекла и бетона – кресты
Вдруг сверкнули над крышами золотом.
Мимо храма дорогой вниз
Пестрой лентою иномарочной
Мчалась шумная наша жизнь
В пестрый мир тот прелестно-сказочный.
Ну а рядом жила тишина
За церковною стеною каменной,
Где взирала с иконы Она -
Пресвятая Царица славная.
Лучезарно навстречу шла,
Многолетием времени тронута
Та икона, что здесь была –
Богородица чудотворная.
Стройным рядом огни свечей
Отражались пред ликом Матери,
Полным грусти святых очей
За детей своих нераскаянных.
С материнской надеждой ждет,
Что сердца наши вдруг откроются –
И святой тишиной войдет
В них Пречистая Богородица.
С материнской надеждой ждет
Убелить нашу жизнь греховную,
И к Себе под Покров зовет
Той иконою чудотворною.
Только рядом несется жизнь
Иномарочной вереницею –
Мимо храма, дорогой вниз,
Мимо чуда с Благой Царицею.
ВЕНЕЦ
…Живо на свете преданье одно:
Шел по дорогам, глаголет оно,
К граду от града, к селу от села,
Скудною пищей питаясь всегда,
Претерпевая и стужу, и зной,
Наш Искупитель – и вел за Собой
Всюду двенадцать послушных друзей.
Вот шли они как-то вдоль тихих полей,
Шли они долго – не час и не два,
Трудной, тяжелой дорога была.
Солнце уж скрылось за горной грядой…
Вдруг они видят село пред собой:
В окнах дрожат светлячки-огоньки,
Манят уютом, покоем они;
Сладко доносится дым очагов,
Вьется, струится над кровлей домов.
Путники с теплой надеждой спешат:
Может, их тут на ночлег приютят?
Входят и видят блистающий дом:
Смехи веселие слышатся в нем,
Слуги по двору спешат и снуют,
Яства к вечерней трапезе несут.
Путники робко в ворота вошли…
– Что вам, бездельники? – слышат они.
Прямо навстречу хозяин ступал,
Взор его гневом и злобой пылал.
Взглядом недобрым на них посмотрел:
– Кто вас пустить, дармоедов, посмел?
– Смилуйся нашей судьбе, господин,
Странникам бедным, - промолвил один, –
Нам бы покушать немного, уснуть,
Чтоб от дневного пути отдохнуть…
– Вам бы все только пожрать да поспать, –
Начал хозяин браниться, ругать
Странников, кротко стоявших у врат,
– Я вам не родич, не сват и не брат,
Чтоб я вас больше нигде не видал! –
Злобно хозяин друзьям тем сказал,
Круто до них повернулся спиной
И удалился к себе на покой.
Молча двенадцать стоят у ворот,
Ночь все темнее меж тем настает.
Вдруг кто-то странников тихо зовет:
– В нашем селеньи давно уж живет
Жизнию скромною сира вдова,
Путникам Божиим рада всегда,
Многим давала тепло и уют,
Многие помнят добро ее тут…
Странники к бедной вдовице пошли.
Дом на окраине видят они:
Вросший по окна в земле он стоит,
Жалким светильником лампа горит.
Смотрят: ютятся друг к дружке тесней
Шестеро босых малюток-детей,
В печке уже догорели дрова…
К путникам вышла навстречу вдова.
Кланяясь низко, сказала при том:
– Милости просим в убогий наш дом,
Не погнушайтесь под кров сей войти
И отдохнуть от дневного пути.
С этим несет им кувшин молока:
– Вот, закусите с дороги пока.
Теплых лепешек дала им вкусить,
Воду нагрела, чтоб ноги помыть.
Вытерла ноги им чистым сукном,
Спать положила их в доме своем.
Ну а сама все хлопочет, не спит.
Ночь беспокойная быстро летит…
Вот за луною рассвет настает.
Путники встали – вдова уже ждет,
Чтоб подкрепить их в дорогу едой,
Свежего хлеба дает им с собой,
Просит за бедный приют извинить,