— Мне нужно завтра уехать! — упрямо повторяет Злата, не в силах сдерживать поток горячих слез. — Я не могу здесь просто так оставаться, зная, что ему плохо!
— Злата! — в отчаянии воскликнула Вера Петровна. — Не заставляй меня кричать на тебя! Ты успокоишься, в конце — то концов?! Хочешь, чтоб и тебе плохо стало? Может, лучше поднимешься к себе? — ее голос становится более мягким и тихим. — Отдохнешь немного…
— Нет, — Злата отрицательно покачала головой. — Я здесь хочу.
— Хорошо, — примирительно кивнула Вера Петровна. — Только не стой! Приляг на диван! У тебя же спина болит! — она заметила, что Злата почти все время держится рукой за спину…
— Вот так … Умничка. Все будет хорошо, — приговаривает Вера Петровна, помогая Злате лечь на диван. — Я сейчас за валерьянкой схожу. И за тонометром! Тебе нужно давление померить, — говорит она, поправляя Злате подушку и укрывая ее мягким теплым пледом.
Вера Петровна вернулась в гостиную уже через минуту. Присев на краешек дивана, она взяла руку Златы и начала наматывать манжет тонометра. Уткнувшись носиком в подушку, Злата в этот момент не произнесла ни единого слова, будто последние силы покинули ее. Только когда Вера Петровна померила ей давление и подала успокоительное, Злата с безразличным видом подняла голову. Выпив его, она снова опустилась на подушку и устало закрыла глаза. Вера Петровна с тоской посмотрела на Злату, которая сейчас казалась подозрительно спокойной с учетом того, что всего пару минут назад горькие слезы беспрестанно лились из ее глаз! Спустя некоторое время, Злата наконец — то уснула. Тревожно вглядываясь в спящее лицо дочери, Вера Петровна все еще сидела рядом на диване, продолжая легонько поглаживать ее руку. Она не на шутку забеспокоилась за Злату, боясь, чтобы с ней ничего не случилось. И за Ярослава тоже. Ведь она любит его, как своего собственного сына, и чувствует, что сейчас ее материнское сердце просто разрывается на мелкие кусочки, причиняя невыносимую адскую боль! А тут еще Соня до сих пор не вернулась со школьной дискотеки, хотя уже давно должна быть дома!
«Наверное, мне тоже сейчас валерьянка не помешала бы! Да что же такое — то?!» — еще сильнее заволновалась Вера Петровна, когда очередная попытка дозвониться Соне не увенчалась успехом. В этот момент, она неожиданно услышала, как в коридоре громко хлопнула входная дверь.
«Наконец — то! Явилась!» — с облегчением выдохнула Вера Петровна. Убедившись, что Злата не проснулась, она бесшумными шагами вышла из комнаты.
— Ну что ты шумишь! — говорит громким шепотом Вера Петровна, бросая недовольный, полный возмущения взгляд на Соню, которая наклонившись, расстегивала свои сапоги. — Тише нельзя? Злата в гостиной спит. Разбудишь ее! Она и так перенервничала немного. Еле уснула!
— Перенервничала? — сняв сапоги, Соня резко подняла на мать беспокойный взгляд. — Почему? Случилось что — то? — спрашивает она, она стараясь говорить шепотом.
— Ярослав в больницу с пневмонией попал, — рассказывает Вера Петровна, тяжело вздыхая. — Я Кире пробовала позвонить, хотела у нее узнать, как обстоят дела. Я предполагаю, что она не все сказала Злате, чтоб сильно ее не волновать. Злата очень переживает! Давление у нее из — за всего этого немного подскочило.
— Ого… — чуть слышно произнесла в ответ Соня. — Это фигово.
— А ты где была до сих пор? — спрашивает Вера Петровна, не сводя с Сони сурового взгляда. — Я и так себе места уже не находила! Почему я дозвониться тебе не могла?!
— У меня телефон сел, — невозмутимо отвечает Соня без всякого чувства вины. — Со мной все в порядке! Видишь, я вернулась, и жива — здорова! С девчонками заболтались просто.
— Ты меня когда — нибудь до инфаркта доведешь! Ты время видела?! Я тебе во сколько сказала дома быть! — Вера Петровна слегка повышает голос. Соня видит как в глазах матери пылают гневные искорки. — Нормальные дети спят давно уже, а ты лазишь по ночам неизвестно где!
— Так то же нормальные… Достала уже! — огрызается в ответ София. Даже не взглянув на мать, она спокойно, как ни в чем не бывало, вешает свою черную куртку.
— Что ты сказала? Поговори еще мне тут! — процедила сквозь зубы Вера Петровна, едва сдерживаясь, чтоб не отчитать ее как следует.
— Мои юные года… кров бурлит — кипит, и во мне музыка играет, а мать меня не понимает! — тихо начала припевать Соня, не обращая на слова матери, и все своим видом показывая ей, что она сейчас не намерена слушать.
— Перестань паясничать, Соня! — Вера Петровна начинает злиться еще сильнее. — Я с тобой серьезно разговариваю!