— Да, мам — тихо отвечает Злата, снова опустив голову на подушку.
— Златочка, доченька моя… — она слышит на том конце судорожный вздох матери. — Наконец — то, я слышу тебя!
— Мам, только не надо плакать! Прошу тебя… — умоляюще произносит Злата. — Со мной все нормально, меня уже перевели в палату. Мне уже лучше. Успокойся, пожалуйста!
— Златочка, мне Кира все подробно рассказала. Но она сильно настояла на том, чтоб мы пока никуда не срывались и не ехали в Киев, потому что к тебе все равно не пустят! Ярослав тоже самое говорит, — взволновано говорит в трубку Вера Петровна. — Но мы с отцом как — то постараемся договориться на работе и приехать к тебе? Что тебе нужно привезти? Что с ребенком? Как ты?
— Мам, послушай меня! — настойчиво проговорила Злата, пытаясь остановить эмоциональный поток матери. — Они говорят, что девочке некоторое время придется побыть в реанимации, пока она не начнет дышать самостоятельно. Я думаю, что ты, как врач понимаешь это. Ко мне действительно, сейчас бессмысленно ехать. Не пускают пока… И мне ничего не нужно, у меня все есть. Ярослав с друзьями передали все необходимое.
— Злаат, Соня очень волнуется… Места себе не находит, к тебе рвется… — говорит Вера Петровна тихим беспокойным голосом. — Вчера вообще отказалась в школу идти! Может, тебе лучше поговорить с ней? Она сама не своя.
— Ох, Сонька… — прикрыв глаза, Злата делает глубокий вдох. — Может это меня надо успокаивать, а? Скажешь ей, чтоб позвонила мне, когда со школы вернется! Хорошо? Я обязательно поговорю с ней. А пока я отключу телефон, хочу поспать немного… И папе тоже скажи, что со мной все в порядке. Пусть не волнуется…
— Хорошо, доченька, — произнесла Вера Петровна с материнской нежностью в голосе. — Поспи. Тебе это нужно. Мы очень тебя любим, и скоро приедем к тебе.
— Я тоже вас люблю! — говорит Злата в ответ, едва слышным шепотом. Закончив разговор, она отключает телефон и кладет его обратно на тумбочку. В эту же секунду ее охватило неприкрытое отчаяние. Злата внезапно ощутила необъяснимую внутреннюю пустоту, и несмотря на то, что ей уже многие успели позвонить, но почему- то чувствовала себя такой одинокой и подавленной. Сжав рукой одеяло, она прячет лицо в подушку и дает волю своим слезам. Сейчас у нее не было желания быть сильной, а хотелось просто тихо поплакать, не сдерживая своих эмоций. Осторожный стук в дверь прервал ее печальные мысли.
— Здравствуй, Златочка! — приветливо улыбаясь, в палату вошла Елена Васильевна. — Тебя уже перевели? Это хорошо! — произносит она довольным тоном и, подойдя поближе, садится на краешек кровати. — Как ты себя чувствуешь?
— Здравствуйте, Елена Васильевна! — едва заметно улыбнувшись в ответ, Злата медленно приподнялась в постели. — Спасибо, все хорошо, — она тут же вытирает слезы с лица.
— А глаза почему на мокром месте? Что — то мне совсем не нравится твое психологическое состояние, — слегка наклонив голову, Елена Васильевна внимательно взглянула Злате в лицо. — Что — то случилось, деточка? — с беспокойством спросила она.
— Нет — нет, ничего не случилось, — уверяет Злата. — Все в порядке. Просто я очень волнуюсь за малышку. Простите, это все эмоции. Наверное я не очень хороший психолог, если не совсем умею их контролировать, — смущенно улыбнувшись сквозь слезы, она снова провела указательным пальчиком под нижним веком.
— Ну, что ты… Я все понимаю, — ласково произнесла Елена Васильевна, прикоснувшись к ее руке. — Психологи тоже люди. К тому же, ты — мама, которая переживает за своего ребенка! Это естественно.
— Я же не видела свою дочь, ее не прикладывали мне на грудь… — шмыгнув носиком, Злата печально опустила глаза. — Она же совсем крошечная, еще не была готова появится на свет!
— Златочка, у нас не было другого выхода, — с сожалением говорит Елена Васильевна, крепче сжимая ее руку. — Нужно было спасать вас обоих. Ты все равно не доносила бы ее. Твое состояние ухудшалось. В любом случае кесарево было бы неизбежно из — за развития гестоза. Мы не на шутку перепугались! Хорошо, что твои друзья оказались рядом и вовремя тебя привезли. Мы чуть не потеряли тебя!