- Я тебе тоже скажу правду! - с трудом сдерживая ярость, проговорила Агнешка. - Ты поступил, как-как… грубиян! Разве можно так разговаривать с пожилым человеком?
Михал изменился в лице.
- Я знаю, ты хотела сказать: как свинья, да? Значит, я поступил по-свински? Да? Учи кого-нибудь другого, а я сам знаю, как себя вести! Я, конечно, не из Варшавы. Пусть. Но Лодзь тоже большой город, не какой-нибудь Жешув. Подумаешь, тарарам подняли из-за какого-то замызганного стола!
- Замызганного? - удивилась Агнешка. - Я же сама его сегодня отскоблила.
- Ах, ты! За тетку? - воскликнули почти одновременно ребята.
- Почему за тетку? Просто вижу - стол грязный, я и привела его в порядок. Большое дело, что ли? Приятней же нам будет делать уроки на чистом столе.
- Нам? - переспросил протяжным голосом Михал. - Ты что, тоже здесь собираешься уроки делать?
- Да. У тети маленький столик… и мне кажется… тетя любит побыть одна. Но… - Агнешка поймала недобрый взгляд Михала. - Может, вы против, чтоб я здесь занималась?… Может, я помешаю?…
- Нет, нет! Места всем хватит! Садись! - радушно предложил Витек и отодвинулся на другой конец стола, уступая Агнешке место в центре.
- Хм! - сердито хмыкнул Михал. - О себе надо больше думать.
Витек видел, что Михал сердится. Конечно, фраза «о себе надо больше думать» могла относиться к происшествию со старушкой Шафранец, но Витек почему-то принял ее на свой счет.
Витек никак не мог сосредоточиться. Обычно написать сочинение для него не представляло большого труда. Он любил писать сочинения, в особенности на свободные темы. Тут можно было дать волю фантазии, писать о чем угодно. Главное, чтобы получалось складно. Тут никакие железные законы не сковывали воображение, как в математике, где, если упустишь какое-нибудь одно правило, ничего не получается.
Однако сегодня дело не двигалось. Витек время от времени поглядывал на тетрадь Михала, который должен был решить задачки и потом дать ему списать. А он, по уговору, должен был помочь Михалу написать сочинение. Но что делает Михал? Считает страницы в книге?
Михал машинально перелистывал задачник, не задерживаясь ни на одной странице, мысли его витали где-то далеко.
- Все! Пока! - неожиданно сорвался он с места. Сгреб книги и тетради в портфель, защелкнул замок.
- Как - все? - удивился Витек. - Все задачки решил?
- Может, решил, а может, не решил, - ответил туманно Михал. - А ты, - обратился он к Агнешке, - не думай, что я какой-нибудь хам! Ясно? Спроси у Витека, как на меня девчонки поглядывают.
Агнешка подняла голову и лукаво прищурилась.
- Девчонки? - переспросила она. - Возможно. Наверно, их страшно удивляет, почему у тебя нет ослиных ушей. Тебе бы пошли.
Михал пулей вылетел из кухни.
Механик напрасно весь вечер дожидался пана Шафранца. Обычно в это время старик заходил к нему сыграть партию-другую в шахматы. Иногда к ним присоединялся Петровский, который был тоже любитель шахмат. Но сегодня не пришел ни тот, ни другой.
За портьерой у Шафранцев что-то происходило. Может, к ним пришли гости? Подойдя к портьере, Черник услышал голос медсестры. Он сразу решил, что это она отвлекла старика всякими больничными историями.
- Пан Франтишек! К вам можно? - спросил Черник, просовывая голову за портьеру.
Он увидел странную картину. Пани Леонтина лежала на кровати, закрыв глаза. Рядом стоял муж. На голос он обернулся и посмотрел на механика таким грустным и беспомощным взглядом, что одно это могло обеспокоить соседа. Пани Анеля, как раз вставлявшая иголку в шприц, замахала на Черника рукой, - мол, уходите.
Механик в смущении ретировался и направился в кухню.
- А Михала нет? - спросил он ребят.
- Он пошел немного проветриться, - поспешно ответил Витек. - Не сидится ему на месте.
- Ясное дело. У матери дом, хозяйство, он привык двигаться. А тут в школе - сиди, дома - сиди. Трудно привыкнуть. Пусть побегает, лишь бы о науке не забывал.
Вдруг Черник почувствовал, что кто-то тянет его за рукав. Он обернулся. В коридоре стояла медсестра и, жестом призывая механика молчать, поманила его назад, в комнату. Они на цыпочках прошли мимо портьеры Шафранцев.
- …Ну, этого я от Михала никак не ожидал! Конечно, малец он языкастый, но чтобы нагрубить пожилому человеку? Так оскорбить пани Шафранец? Это все из-за скандалов с отчимом он такой бойкий стал, - сказал Черник, когда пани Анеля поведала ему о случившемся. - Ну, задам я ему жару! Попомнит он меня! Мне за него краснеть перед соседями? Пусть только, наглец, вернется!…
Но Михал не возвращался. Прошло полчаса, час. Черник помрачнел. Хотелось с кем-нибудь поговорить. Излить душу. Может, посоветоваться. Но с кем?