- Угостишь - попробую, а чего ж? - произнес Витек тактично, но без особого энтузиазма.
«Твердый орешек, - думает Михал и улыбается. - Ладно, я тебя разгрызу».
Войдя в квартиру, они наткнулись на Агнешку с тазом и тряпкой в руках. При виде их она смутилась и поспешно скрылась за дверью своей комнаты. Она была в каком-то стареньком платьице, без фартука, подпоясана полотенцем и в цветастом платочке на голове.
«И как ей не надоедает без конца наводить чистоту», - подумал Михал и даже собирался крикнуть ей вслед что-нибудь ехидное, но ему помешала мать Витека.
- Где вас носит? - крикнула она, выглянув в коридор. - Обед остыл, мне уходить пора, а тебя не дождешься! Совести у тебя нет - не думаешь ни обо мне, ни о брате!
Михал прикрыл за собой дверь в комнату: хорошо все-таки быть свободным человеком!
Комната была залита солнцем, пожалуй, даже ярче, чем всегда, - весна что ни день, все больше вступала в свои права. На карнизе за окном сидел сизарь и, склонив головку набок, то одним, то другим глазом заглядывал в комнату. Михал, возвращаясь из школы, никогда не забывал покрошить на подоконник кусочек черствого хлеба. И сейчас, как только он широко раскрыл половинку окна, голубь сначала перелетел на балкон к Шафранцам, но тут же, на этот раз вместе с голубкой, перепорхнул к Михалу, стал клевать с его руки крошки и даже дал себя погладить.
- Кто помыл окно? Ты? - спросил дядя, вернувшись с работы.
- Нет, - удивился Михал, только теперь заметив, что помытые стекла так и сверкают. Вот, оказывается, почему в комнате казалось светлей, чем всегда! - Нет, не я, - повторил он. - Наверно, Агнешка, - предположил Михал, вспомнив ее растерянное лицо и таз в руках.
- Совсем другое дело. Надо паутину еще обмести. - Черник обвел глазами стены. - Да и пол не вредно бы привести в порядок. Но мне уже не успеть, - вздохнул он. - Сегодня еще в городе работы до самого вечера, а завтра уезжать. Заводской автобус стоит наготове. Хорош - что твой экспресс! Вот так, брат: первый раз еду в такую даль. Занятно все-таки на мир поглядеть…
После обеда Михал попросил:
- Дядя, дайте денег на мастику и бензин, я пол приведу в порядок.
- Дело! И мне и тебе приятней будет вернуться сюда после праздников - чистота! Если бы не окно, мне, глядишь, и в голову бы не пришло. Где женщины, там всегда и порядок, - рассмеялся он.
- А у Петровских почти все сделали Витек с отцом: и мыли, и чистили, и натирали, - вступился за мужскую честь Михал.
- Так-то оно так, но кабы хозяйка не взяла их в оборот, навряд бы они взялись. Я Петровского давно знаю: газетку почитать - это он пожалуйста, а уборкой заниматься - не тут-то было! Но после женитьбы он переменился…
Михал, если нужно, все умел сделать. Мать его приучила. И сейчас ему было немного стыдно перед Агнешкой, а потому он с жаром принялся за работу. Пол был затоптан, однако никакая грязь не могла выстоять перед бензином и сильными руками.
За этим занятием и застала его Агнешка.
- Натираешь? Давай помогу, - предложила она.
- Еще чего! Ты зачем окно помыла? - притворился он рассерженным. - Теперь вот из-за тебя приходится пол драить.
- Для того и помыла, - рассмеялась она. - Но не только для того. Михал, у меня к тебе просьба.
- Ну?
- Помоги мне принести земли. Сама я не смогу. Я раскопала в чулане горшки и хочу поставить их на балконе. А мать Витека обещала дать мне герань. Тете понравится.
- Тетя твоя вернется, и раз-два - балкон гвоздем заколотит. Или переселится в новый дом. Слыхала, сегодня опять комиссия приходила. Смотрели, с какой стороны начинать ломать. Так что земля твоя не понадобится.
- Ты не хочешь мне помочь? - Лицо у Агнешки вытянулось.
- Помогу, я же не сказал, что не помогу. Через полчаса буду готов: натру пол мастикой - пусть просыхает, - и можно бежать за землей. А ты найди корзину или возьми у Витека.
Когда они набирали землю, Михала так и подмывало показать Агнешке пещеру. Но он удержался: Витек и без того еще дуется на него, а тут и подавно может разозлиться.
- Михал… - в голосе у Агнешки нерешительность, - я хочу тебе что-то сказать…
- Ну?
- Мыши отыскались… за диваном… наверно, они туда спрятались, застряли и задохлись. Стали как два кусочка картона…
- Вот это номер! Ну, теперь опять начнется!…
- Нет, нет! Давай никому не скажем… Это я только тебе, по секрету…
- Как хочешь, - пожал плечами Михал. - Мне все равно.
Возвращаясь, они еще издали увидели на расчищенной во время воскресника площадке несколько грузовиков и целую толпу визжащей детворы.