- В горшочке! Много ли в этом горшочке может вырасти? - не удержалась пани Леонтина. - До войны у нас здесь были целые ящики. Садовник менял землю. Не балкон был, а целая клумба! Все прохожие заглядывались. Помнишь, Франек, как ты любил в жаркие дни посидеть здесь в тенечке? А теперь…
- Теперь пану Франтишеку полезнее посидеть на солнышке, - торопливо прервала ее медсестра. - Ах, девочка моя, сколько же тебе пришлось натаскать сюда земли!…
- Мне Михал помог!
- Неужели Михал? - удивляется пани Леонтина. - Наверно, не бесплатно?
- Бесплатно.
- Знаем мы его, сами не раз слышали, что задаром только дураки работают, - вставляет пани Анеля.
- Это он только так говорит, - защищает приятеля Агнешка, - а на самом деле он совсем не такой!…
- Да, в последнее время он, кажется, действительно стал серьезнее, - замечает мать Витека. - Но ты, Агнеся, и правда молодец: всюду у тебя чистота и порядок. Я-то знаю, каких трудов это стоит!
В переулке, у ворот, показался почтальон и замахал конвертом.
- Пани Шафранец, вам письмо!
Старики поспешили в переднюю.
Вышла и Петровская. На балконе остались только медсестра и Агнешка.
- Посидите у меня, пожалуйста, минуточку, - приглашает Агнешка.
- Ну, разве что минуточку. - Пани Анеля, невзирая на свою полноту, проворно усаживается на подставленную табуретку. - Вечно я строю планы: будет свободный день - и то сделаю, и это, и никогда ничего не успеваю… Кстати, ты не знаешь, отчего это мать Михала так быстро уехала?
- Торопилась. Ей надо было успеть к вечерней смене на завод.
- И охота была ей мчаться сюда, как на пожар! Хотя, конечно… мать. А что Михал говорил?
- Ничего. Он вообще после того случая с письмом и посылкой как-то присмирел.
- Петровская видела, что ты помогала ему готовить завтрак для матери.
- Немножко. Ему хотелось, чтобы все было готово, когда мать проснется.
- Мне нравится, что он заботится о матери. И правда, он немного утих. Это и Петровская заметила. Но ненадолго его хватит, вот увидишь.
- А мне кажется, он переменился.
- Голубка моя, всем бы этого хотелось. Смотришь, у нас стало бы немного поспокойнее. Я готова ему простить даже то, что он Пимпуса не терпит, а ведь собачка никому не причиняет зла.
- Михал? Не терпит Пимпуса?
- Конечно! Помнишь, он сказал, что такая собака только на сало и годится. И потерялся Пимпус, я уверена, не без помощи Михала, все из-за того, что он на меня злился. Души надо не иметь, чтобы вымещать зло на беззащитном создании!
- Нет, нет! - горячо возразила Агнешка. - Он же сам его нашел и на руках домой принес. Он не велел об этом говорить, но…
- Бедный песик, совсем исхудал… На себя стал не похож! - опять расчувствовалась медсестра.
- А вчера я видела, как Михал подсовывал ему под дверь кусок колбасы и говорил всякие ласковые слова, а чуть заметил меня - его будто ветром сдуло, - продолжала Агнешка.
- Неужели? - изумляется медсестра. - Неужели? - повторяет она и глубоко задумывается. - Да-а-а, может быть, он и не такой плохой…
Витек и Михал едут на автобусе в Мокотув.
Михал замышлял осуществить эту поездку на другой конец Варшавы втроем. К сожалению, Агнешка не смогла: она обещала навестить днем подругу.
Никакого благовидного предлога, чтобы отложить поездку на другой день, Михал придумать не смог, а сказать прямо, что без Агнешки ему ехать не хочется, постеснялся.
Они оказались на одной из тихих зеленых улиц Мо-котува, по обеим сторонам которой тянулись палисадники, а за проволочными изгородями и цветниками стояли небольшие домики и отдельные коттеджи.
- Красиво здесь, - вертел головой Витек. - А куда мы идем?
- Увидишь.
Они остановились возле густо заросшей кустами проволочной изгороди. Михал, видимо, бывал уже здесь прежде, потому что сразу нашел место, откуда в просветы между ветвями просматривался небольшой, старательно ухоженный садик.
- Видишь дерево напротив? Это ива. Называется «плакучая», потому как у нее ветки вниз свисают. Эту, видать, специально выращивали - разрослась, как шатер. Под ней лавочки. А вон и кресло стоит; наверно, из дома вынесли, раньше его тут не было.
- Ты уже был здесь? - поинтересовался Витек и добавил с иронией: - Опять какая-нибудь тетя?
- Угадал, только не тетя, а дядя, и не мой, а Збышека, и не здесь, а там, в самом конце улицы. Мы ходили туда, и Збышек по дороге показал нам это место. Тут и правда есть на что поглазеть. Вон там, слева, у самого дома, - видишь? - пруд как настоящий, в нем даже водоросли и камыши растут.
Витек вытягивает шею, стараясь рассмотреть все эти чудеса.
- Теперь пойдем к калитке. Оттуда лучше видно. Домик - как грибок. Пройдешь мимо и не заметишь. А под дверью всегда собака сидит. Вон она, видишь? Наверно, дряхлая от старости - даже хвостом не шевелит. Збышек и звал ее, и дразнил, а она и ухом не ведет, не тявкнула ни разу. Чудной пес, правда? На медведя похож. Погоди-ка… тут у калитки рос куст можжевельника… Эх, сожгли!… Жалко. Был такой зеленый, красивый. Зря сожгли, зря!