- Значит, собака во всем виновата, а ты ни при чем? - с иронией спросил Михал.
- А ты святой, да? - не сдержался Збышек. - Ты же сам при мне с Вечореком сговаривался. И ты и Ендрек. Ендрек хоть сразу сказал, что не будет, а ты-то не отказывался. Да еще уговаривал нас Витека взять. Что, не так?
- Так. Но только сначала. А потом я передумал.
- Сначала или не сначала - какая разница. Мы уговорились встретиться на Мокотуве? Уговорились.
- А я не пошел.
- Потому что в Лодзь уехал. А если бы не уехал, то пришел бы и теперь не задирал бы нос.
- Михал никуда и не уезжал, - начал Витек.
Но тот прервал его:
- Погоди, не трепись. Может, и пришел бы. Да вот видишь, Збых, не повезло тебе - не пришел. Я спичками уже не балуюсь, понял? Из этого возраста вышел.
- Да… Дрянь дело… - вздохнул Збышек. - Вечорека деньги сгубили. Он из-за денег что хочешь сделает.
- А ты - нет? - вмешался Ендрек.
- Я? Я, мой милый, совсем другое дело. Мне хватает, мать для меня не скупится.
- Сколько ж она тебе отваливает? - без лишней скромности поинтересовался Михал.
- Двадцать пять злотых в неделю.
- Фью! Фью! - Все трое дружно свистнули, будто по уговору.
- Такую деньгу! А ты еще ухитрился в долги залезть! - поразился Витек.
- В долги? Ты что, со спутника свалился? - Голос Збышека выражал крайнюю степень удивления. Он не стал ожидать ответа и, услыхав звонок, возвещающий конец перемены, легко повернулся на каблуках и направился в класс.
Ребята молча переглянулись. Только уже садясь за парту и доставая тетрадь, Михал проговорил:
- Думает нас провести. От кошки рожки!
Витек не понял, о чем идет речь, но, заметив грозно нахмуренные брови математика, спрашивать не решился.
- Сколько было сегодня уроков? - допрашивала сына Петровская.
- Пять. А потом еще одно дело важное…
- Какое еще дело? Ну? Говори сейчас же!
- Вот все нас теперь ругают… А мы с Михалом взяли сегодня в переплет Вихана…
- Кто вас об этом просил? Для этого есть учителя, директор.
- Нет, они тут не помогут. Дело особое… Мы сами его должны решить, между собой… Наш класс и так везде склоняют. Вихан брал деньги взаймы.
- Взаймы? Такой мальчишка - ив займы? Подумать только! Что же теперь будет? Кто вернет деньги?
- Он сам и вернет. Деньги у него водятся, ему мать дает. А мы составим список всех, кому он должен, и заставим все вернуть, вот увидишь.
- И все вы, вдвоем с Михалом?
- Да, Михал придумал, а я ему помогал.
- А почему вы? Что, он Михалу тоже должен? Или, может, тебе?
- Мне? Ну вот еще! У меня и денег-то никогда не бывает. Это мне надо было у него в долг брать.
- Посмей только взять в долг - я тебе покажу!
- Знаю: получу такую порку, что неделю сесть не смогу. Все знаю. Нет, и Михалу он ничего не должен. А мы все равно решили взяться за него. Надо же кому-то взяться. Вихан юлил, юлил, но мы приперли его к стенке. От Михала не отвертишься! Он как взял его в оборот!… А все стояли и ждали, чем это кончится. Девчонки - у девчонок он больше всего занимал - сначала говорили, что из этого ничего не получится и все опять кончится одними обещаниями, но потом…
На этот раз Витек рассказал всю историю Агнешке.
Агнешка радовалась вместе с ним. По ее лицу, по тому, как она слушала, было видно, что и сама идея, и способ ее осуществления пришлись ей по душе. «Не то что маме». Витек полагал, что мама придет в восторг или уж, по крайней мере, похвалит, а она заладила: «Почему? Зачем?»
- …Зачем они в это вмешиваются? - вполголоса рассказывает мать отцу, полагая, что Витек давно спит.
- А мне это нравится, - тоже приглушая голос, отвечает отец. - Пусть привыкают к самостоятельности. Пусть чувствуют себя ответственными за то, что происходит на их глазах.
- Но из-за этого могут быть неприятности. Мальчик пожалуется матери.
- Сомневаюсь. Хотя в жизни бывает и так: человеку поможешь, а себе неприятность наживешь.
- Вот видишь!
- Вижу. А сколько раз ты сама мне говорила: «А ты не мог вмешаться? А ты не мог призвать к порядку? Надо же кому-то начать?»
- Взрослые другое дело.
- И взрослые проблемы, да? В школе проблемы другие - помельче, детские, но тоже важные. Пусть привыкают…
Письмо старикам Шафранец прислала их племянница Елена Грохот, та самая, фамилию которой никак не могла удержать в памяти пани Леонтина.
- Витек, угадай, кто первым выберется из нашего общежития? - спросил как-то Михал.
- А чего угадывать? И так ясно. Хуже всех мы живем: четыре человека в одной комнате!
- А вот и нет! - поддразнил его Михал.
- Как так - нет? У вас два человека, да к тому же ты не в счет, потому что живешь временно. У пани Толлочко то же самое: Агнешка сейчас вообще живет одна, как принцесса. И медсестра тоже живет как принцесса, а старики…