— Но халата белого больше не носила! — сказала бабушка.
— Не могла. На стройку пошла работать, в педучилище поступила. С детьми-то не рассталась. Принимаешь первоклашек, а выпускаешь грамотный, умный народ. Десятилеточек. В начальной школе ребята и порядок любят, и учиться хотят. Всё понимают, всё у них получается. Это потом — алгебра, тригонометрия, анализ литературных образов, и прочее, прочее.
— Ты говоришь это так, будто науки не надобны! — рассердилась бабушка.
— Науки надобны, но преподавать их нужно иначе. Ах, Полюшка! Как же я любила сияющие глаза мальчиков и девочек и поднятые руки — знаем! Знаем! Любим! Маленькие дети не просто живут, они живут любя.
— Это правда, — сказала Поля. — Я всё люблю. И тебя, бабушка-прабабушка, и тебя, бабушка. Я даже соседского мальчишку люблю.
— Вот и славно, — сказала Анна Порфирьевна. — Кто умеет любить людей, прощать им, того и Господь любит.
— А что нужно прощать?
— Малое, большое, всякое…
— А ты простила немцев?
— Я не простила тех, кто оставил нас немцам с детьми в гипсе. Я человек грешный. С Тебердой живу в сердце. С Тебердой весь мой век.
КТО КЕМ БУДЕТ
Георгий сидел в шалаше.
— Тебе не скучно? — спросила Поля. — Сидишь, ничего не делаешь. Даже книжку не читаешь.
— А кто шалаш строил? Я строил, я и сижу. Пошукай огурчик-то!
Поля пошукала. Нашла ровненький, в пупырышках.
— Давай играть, если хочешь, — предложил Георгий. — Ты будешь миллиардером, самым на земле богатым, а я киллером.
— Ты мечтаешь вырасти убийцей?
— Чегой-то?! Просто у киллеров жизнь клёвая. То они в Лос-Анджелесе, то на Гавайях, в Париже, в Москве…
— Но их работа — убивать.
— А тайные агенты? Они ведь тоже убивают. А спецназ? Все — убийцы.
— Моя бабушка говорит: смотреть телевизор — всё равно, что в банду вступить. Я не знаю, как у вас, а в Москве хозяева телевидения — враги человечества. Они, правду сказать, в сто раз хуже киллеров.
— По телевидению, между прочим, президентов показывают.
— Разрешать снимать себя такому телевидению — грех!
— Я нарочно сказал про киллера! Если хочешь знать, я все эти города — ненавижу. Они землю убивают. От них же и в воздухе яд, и в земле.
— И в людях, — сказала Поля.
— Я буду здесь жить, птиц защищать от людей. А ты кем будешь?
— Мамой. Я рожу, как моя прапрабабушка, шестнадцать детей.
— Здорово! — одобрил Георгий. — Но работать всё-таки надо. Детей растить дорого.
— Я буду солнце изучать. Ну и звёзды, конечно. Но главное — солнце. Когда-нибудь люди станут могучими, что и солнцу смогут помочь. Убирать с него всякие пятна. Если о солнце не заботиться, оно ведь погаснуть может.
— Запросто, — согласился Георгий. — Здорово ты придумала. А я знаю на небе луну, солнце да Большую Медведицу.
— Я тебе покажу и звёзды, и созвездия.
Георгий выглянул из шалаша.
— Скорее бы!
— Что скорее?
— Ночь. Я когда чего-нибудь захочу узнать, терпение в один миг теряю.
— Вот и почитай книжку.
— Я лучше твоей прабабушке дрова поколю.
И Георгий пошёл за топором, а Поля за рукавицами. Чтоб руки щепками не занозить.
КАПИТАНСКИЙ ФОНАРЬ
Георгий встретил Полю, растопырившись, как чучело. Вырядился в отцов полушубок.
— Чего головы-то задирать? — сказал он. — Ляжем — и смотри. И, главное, ни один каракурт на овчину не полезет.
Они вышли в степь.
— Ну, вот! — сказала Поля. — Значит, это Большая Медведица.
— Ковш.
— Звёзд в Большой Медведице не семь, а много, но мы ограничиваемся ковшом. Малую Медведицу можешь показать?
— Где-то рядом…
— Это же очень просто. Отмеришь по прямой линии пять расстояний между крайними звёздами Большого Ковша — и вот она, Полярная звезда.
— Такая неяркая!
— Неяркая, зато самая главная. Всё звёздное небо вокруг Полярной звезды движется, потому её раньше звали Кол-звезда. Она — самый кончик Малого Ковша.
— Вижу! — обрадовался Георгий. — Вон ковшик-то, только перевёрнутый!
— Теперь веди прямую линию вниз от последней звезды к ручке Большой Медведицы. Видишь, переливается всеми цветами? Это — Арктур. Звезда в созвездии Волопаса.
— Ещё разок повтори! — попросил Георгий.
— Арктур — звезда в созвездии Волопаса. Звёздный пастух волов.