— Эльзбет, небось, сама тебе сказала, что у нее будет ребенок?
— Нет, Эльзбет мне ничего не говорила.
— Откуда же ты, козявка, узнал об этом?
— А я все сам придумываю.
— Как это так — придумываешь?
— А так — просто обо всем думаю.
Станислаус поспешил удрать. Он был очень занят. Он как раз начал обучать одного из козлят говорить. И ему казалось, что козленок уже понемногу разговаривает.
— Ну, чего ты хочешь, дурачок, свежей травы, или сена, или все вместе? — спрашивал Станислаус, держа в одной руке траву, а в другой сено.
«Ме-е-е», — блеял козленок, и Станислаус был уверен, что он говорит «вме-е-сте».
В эту ночь Лена не могла заснуть. Она разбудила Густава.
— Послушай, а что если наш Станислаус ясновидящий? — Она вытащила из-под подушки письмо. — На, почитай! Девка-то, оказывается, с приплодом.
Густав вскочил. От письма он отмахнулся, но чудодейственные способности Станислауса его восхитили.
— А ты не замечала, он не пробует глотать стекло?
9
Станислаус помогает разоблачить убийцу и с тех пор слывет ясновидящим.
Вскоре после этого Станислаусу довелось совершить еще одно чудо. Был убит лесничий; его зарезал ножом какой-то браконьер. В деревне закипела густая похлебка всяческих слухов; она шумела, шипела, булькала; подымались и лопались пузыри подозрений и предположений. Местный жандарм Хорнкнопф ходил из дома в дом. В бумагах лесничего нашли список с фамилиями тех жителей деревни, которых лесничий хотя бы разок задержал за какой-нибудь проступок. Значилась там и фамилия Густава. Было отмечено: «Густав Бюднер — кража дров» — а потом, ниже, после множества других фамилий тех, кто воровал дрова или «похищал» грибы, снова отметка: «Густав Бюднер выкрикивал угрозы по моему адресу. Настроен враждебно!» Густава подвела его ненависть ко всем, кто не побывал на фронте. Когда однажды на фабрике зашла речь о лесничем, он в запальчивости сказал:
— Вот кого надо было бы угостить свинцовым горохом. Пока мы воевали, он отсиживался дома и измывался над бедными бабами. Под юбки им заглядывал, и это еще не самое худшее, что о нем можно сказать…
Жандарм Хорнкнопф пришел во двор к Бюднерам. Густав чистил козий хлев. Он и не заметил, как за его спиной появился зеленый мундир. Взмахнул вилами — и ком навоза попал прямо на начищенные сапоги франтоватого жандарма.
— Перед тобой представитель власти, а ты его оскорбляешь! — жандарм показал на козий помет.
Густав от испуга выронил вилы. Он побледнел.
— Ты, верно, закопал там свою винтовку, Бюднер?
— Винтовку? У меня нет никакой винтовки.
— Неужели ты не притащил с фронта ружьишко?
— Только вшей притащил я, господин Хорнкнопф, а не оружие. — Густав уже взял себя в руки.
— Покажи-ка мне дом, Бюднер, я поищу твою винтовку!
— В моем доме только одна винтовка, та, что у вас за плечом, господин жандарм.
— Ты свои шуточки брось!
— Так ведь лань-то была задушена силком, а не застрелена, господин жандарм.
— Ты откуда это знаешь?
— Так все говорят.
Из-за стенки козьего хлева показался курносый нос Станислауса:
— А лесника-то зарезали, дядя Хорнкнопф!
Жандарм, прищурившись, глядел сверху вниз на Станислауса. Он был словно сам господь бог, который в часы досуга искоса поглядывает на жалких двуногих букашек, копошащихся на грешной земле.
— Так, так! Зарезали, говоришь? Значит, и ты об этом знаешь?
— Я еще кое-что знаю.
— Ладно уж, замолчи, сынок, — сказал Густав.
— Пускай он говорит, Бюднер. Иль у тебя самого совесть нечиста?
Станислаус бойко затараторил:
— Тот человек, тот самый человек вспорол у лани брюхо. А лесничий тихо подошел сзади и напугал его. Тогда он повернулся и пырнул его ножом в живот. А лесничий как закричит: «Ой, ой, живот!» — «А, ты еще кричишь?» — сказал тот человек и еще раз пырнул его ножом. Тут лесничий упал и умер, а тот человек как закричит: «Горе мне, что же я наделал!» Потом он пришел домой, захотел почистить картошки. Достал нож из кармана, что же он видит? На картошке кровь. Тогда ему и есть расхотелось. Пошел он в лес нарезать березы на веник. Стал резать, а на ветках кровь. Тут он испугался и побежал. Он бежал и кричал: «Ах, отрежьте мне голову, куда я ни погляжу, везде вижу кровь!»
Жацдарм присвистнул сквозь зубы.
— Шибко же он врет для своих лет!
Густав был смущен.
— Паренек у нас вроде ясновидящий, господин жандарм.
Жандарм приступил к обыску. Он вытащил из кармана кусок проволоки и сравнивал его с каждым обрывком проволоки, который ему попадался на глаза. В доме он обследовал половицы — нет ли новых гвоздей. В одном месте, там, где блеснула шляпка гвоздя, отполированная подошвами, приказал гвоздь вытянуть. Густаву пришлось поднять половицу. Под нею в мусоре возились несколько мокриц и жучков; никаких браконьерских снастей там не оказалось… И вообще ничего не было обнаружено. Так уж вовсе ничего? Нет, кое-что все-таки жандарм унес с собою — Станислаус надоумил его.