«Чего же я там не заметила? Что там для меня оставлено? А если…»
— Савелий, — робко позвала Юля.
«Должен откликнуться! Чего ему от меня прятаться, видела его уже. Может, ритуал призыва какой-то нужен?» И уже голосом потвёрже повторила:
— Явись, Савелий!
Савелий тут как тут! Важно кивнул головой, вроде как поздоровался, и замер с немым вопросом в глазах.
— Помоги мне, Савелий. Пожалуйста. Ты, наверное, знаешь, что я наследница Елизаветы? Вот, ключ от закрытой комнаты мне оставила. А что искать — понятия не имею… Можешь подсказать?
Савелий почесал голову, погладил бороду, будто раздумывал:
— Подсказать не могу. Могу показать, ежели ведаю, что надоть. Я по другой части…
— Ты согласен со мной дружить? Ты же меня одну в непонятках не бросишь? Столько всего навалилось… Так хочется с кем-нибудь поделиться, а кроме тебя не с кем.
— Ну, дык, Лизавета-матушка тебя мне поручили. Оне тебя выбрали, значица, доверяли. И я, стало быть, доверяю. Ты клёвыя барышня! Сдружимси.
— Странно ты говоришь: и старинно, и совсем современно, как уличный пацан.
— Дык, понахваталси…
— Молодец! В ногу со временем идёшь, — засмеялась Юля, — Поможешь прикрыть меня? Глаза, там, отвести, чтобы никто не заметил? Надо ещё разок в ту комнатку проникнуть.
— Не, я не по этой части, — Савелий с сожалением вздохнул, — я за хоромами слежу. Воздух очищаю. Ни одной пылинки нет! — домовой даже зарделся от гордости, — и яства любые сготовить горазд! Продукты по своим каналам добываю. Что по нраву, то и будешь вкушать. Хоть журфикс собирай. И челядь всю один заменяю.
— Ну, ты и правда, крут! Как же мне с тобой повезло! — домовой снова зарумянился, а Юлю тронуло его горделивое смущение. — Мы ещё поговорим. А сейчас время не ждёт! Тревожит предчувствие, что могу опоздать.
— Лады. Давай, покудова все спят, и наведаемся в кладову́шку! — Савелий лихо подбоченился, видно с охотой помогать взялся, самому интересно было.
На всякий случай девушка послала своим соседям мысленное «спокойной ночи» и нежелание выходить из комнат. Представила, что каждую дверь бревном под ручки подпёрла, как в деревне сараи закрывают. Вдруг сработает?
Когда Юля открыла призывавшую её комнату, Савелий уже был там. Не пошёл, как люди, с ней, а переместился, как привык. Первым делом предложил:
— Могём сундук пошерстить.
— Сундук и чемоданы я ещё в прошлый раз проверила. Там женская одежда, платья и аксессуары. Есть такие вещички, закачаешься! — Юля вздохнула с сожалением, что нет времени на примерки. Если бы она в театре работала или на костюмированные балы ходила, тогда бы не удержалась. Но наследницей этих вещей себя не чувствовала, ничего прибрать к рукам не решилась. — Что же я выпустила из виду? Где-то тут есть действительно МОЁ! Где вот только…
— Не мерекай, — подал голос Домовой, — может оно, то самое, само тебе весть подаст?
— А что значит — не мерекай?
— Приглуши помыслы, не думай. Вдруг сработает?
— Легко сказать — не думай… Это я запросто сейчас, это сколько угодно, — досадливо запричитала Юля, но всё же постаралась ни о чём не думать.
И вдруг руки дёрнулись против воли и сами вытянулись вперёд, да ещё пальцы растопырились! Ощущение появилось, что девушка много раз так делала. Не думая, направила руки на угол третьей полки между двумя стеллажами. И словно морок рассеялся, или пространственный карман открылся, но «строго по курсу» на пустом до этого месте стояла светло-коричневая круглая коробка, как от торта, только выше, больше диаметром и добротнее по виду.
Не картон оказался, а фанера. На крышке круглая, слегка потёртая наклейка — рисунок дамской шляпки, прописными буквами по окружности — ВАНДРАГЪ и буквами поменьше — НА ПЕТРОВКѢ ВЪ МОСКВѢ. Девушка приподняла коробку — тяжёленькая, точно не шляпка!
— Вот оно, моё наследство! Берём и валим отсюда, что-то мне неспокойно. Савелий, а её ты можешь сделать незаметной? На всякий случай, — Юля поставила коробку на пол, чтобы низенькому напарнику было проще манипулировать с ней.