— А что вы знаете об использовании армией или разведслужбами наркотиков и гипноза? — спрашиваю я.
— Применяются самые различные средства. Я лично встречал парней, возвратившихся с задания с провалами только в определенных участках памяти. Так что такие вещи делаются — это я знаю точно, не понаслышке.
— А вы сами видели, как это происходит? — настаивал я.
— Ну, в этом-то я вам не признаюсь, — ухмыльнулся он в ответ.
— Но как же все-таки это делается? — продолжал допытываться я.
— Применяют гипноз и гипнотические препараты. Электронное манипулирование мозгом. Ультразвук, от которого мозги прямо таки закипают. Загипнотизированному «пациенту» через наушники без конца и устали внушают: «Ты не знаешь того-то и того-то». Одновременно включают ультразвук, искажающий, запутывающий электротоки, управляющий памятью. Ультразвук нельзя ни услышать, ни почувствовать до тех пор, пока серое вещество не начнет буквально вскипать… Понимаете, может возникнуть очень неприятная ситуация, если кому-то вздумается допрашивать этих ребят с пристрастием: где были, что делали… Вернувшись с задания, парни вдруг схватывают простуду или еще что-нибудь такое… Их кладут в госпиталь — для самого обычного обследования. Выписывают через пару недель. Они живы. Здоровы. И к тому же счастливы! Если даже их подвергнут допросу — они ничего не помнят!
И вот что я вам еще скажу: человек — самый дешевый товар в мире. Мне ли не знать: в армейскую службу безопасности я попал совсем юнцом — ее до второй мировой войны. За эти годы я выполнял задания в тридцати двух странах, так что прикиньте сами…
— И к какой службе в вооруженных силах вы принадлежали?
— Думаю, мне не следует отвечать на этот вопрос. Скажем так. Существует некая группа, которая пытается урегулировать проблемы политическим путем. Когда это не удается, за дело принимается другая группа, перед которой ставится задача выторговать желаемое решение вопроса. Если же подкуп не срабатывал, включалась моя группа и обеспечивала, чтобы все шло так. Как нам хочется…
Ну, к примеру, — я страну называть я не буду, одно из государств в Южной Америке. Был там некий лидер, у которого вдруг возникли всякие идеи. Ну, вроде он может действовать, независимо от нас. С ним вели переговоры, объясняли, убеждали, пытались его ублажать, задобрить, купить его расположение — все понапрасну… Тогда моей группе поручили исправить положение. Прибыли мы в качестве туристов, очень по-тихому, но уходили с большим шумом. Провели там не больше шести дней — и вот уже никаких проблем. Да и трупов было не так уж много, но все очень важные…
Криптократия стремится перейти от контроля над психикой отдельных личностей к управлению разумом людских масс. Где-то внутри самих Соединенных Штатов совершенствуется технология превращения американцев в нацию идеальных рабов.
В подтверждение этих опасений послушаем историю Марти Коски из Оттавы, которую рассказал наш выдающийся журналист В. Симонов.
Марти Коски — финский иммигрант, осевший в Канаде. Конец 70-х годов застал его на юго-западе страны, в городе Эдмонтоне, где он работал сварщиком. Тогда-то все и началось.
Сначала появились какие-то голоса. Они звучали в квартире, нет, скорее прямо в голове, накладываясь на его собственные мысли, путая их, заглушая странными командами. Марти Коски казалось, будто чужая воля проникает через потолок из квартиры этажом выше.
Но мыслимо ли это? Конечно, нет.
В конце концов сварщик смирился с тем, что он, по-видимому, страдает неким-то нервным расстройством. Денег, чтобы обратиться к врачу, не было, впрочем, со временем «болезнь» стала представляться ему довольно безобидной. Ну, побубнит что-то в голове некоторое время, и все. Отключается, как по часам.
Но летом 1979 года началась уже полная чертовщина. «Мне казалось, что я теряю контроль над большинством функций тела и над эмоциями», — пишет Коски. Словно кто-то посторонний управлял его сном, чувствами вкуса и запаха. Одна и та же еда казалась соленой, а секундой позже — горькой. Находясь в квартире, он спал не более часа в сутки, но стоило выйти на улицу, как его охватывала неодолимая сонливость. Сердце произвольно меняло ритм, как если бы кто-то включал его, как мотор, на разные обороты.
В декабре 1979 года Марти положили в госпиталь университета Альберты в Эдмонтоне. Диагноз — «сердечный приступ». Никакого приступа сварщик не помнит. Но сопротивляться уже не было сил. Точнее, не было воли.