– Он смотрит на Иудею – прошептал Симон.
Йонатан его не слышал, он стоял на коленях перед телом Гаддиса и смотрел на мертвого брата, не решаясь коснуться его.
– Вот нас и осталось только двое – сказал Симон – Теперь и Гаддиса нет.
– Мы должны отомстить – вскричал Йонатан, вскакивая – Кровь требует крови!
– Мы должны освободить наших женщин и детей – строго поправил его брат – Это будет поважнее мести.
– Ты прав, как всегда – угрюмо подтвердил Йонатан – Мы можем пойти по следам, но найдем ли мы их?
Он посмотрел на нестройные ряды войска. Множество пар настойчивых глаз смотрели на него и на лицах читалось нетерпеливое ожидание: у многих в захваченном караване были жены и дети.
– Найдем, не можем не найти – крикнул он, и это было именно то, чего от него ожидали.
Натанэля и Сефи снова пригласили в шатер, но теперь на медвежьей шкуре сидели только двое маккавеев.
– Лазутчики сообщили, что Вакхид стоит на том берегу Иордана – начал Йонатан – В любую минуту он может перейти реку и развернуться на этой стороне. Тогда с ним уже не справиться и придется уходить дальше в пустыню.
– Мало нас Моисей по пустыне водил, так теперь нас снова туда теснят – теперь это был Симон.
– Придется разделиться – требовательно сказал Йонатана – Кто возглавит нападение на Мидаву?
– Давай, мы с Натанэлем пойдем? – настойчиво предложил, скорее даже потребовал, Сефи.
Натанэлю хорошо была понятна его настойчивость, его друг даже изменился в лице узнав, что Диклу захватили кочевники. Впрочем, мы и сами теперь кочевники, подумал он. Их захватило племя Ямври, кто бы это ни был, и он готов был молиться на Шуламит за то что она настояла на своем вопреки его воле и теперь с ним, а не в плену у этих, как их там....
– Хорошо – согласился Йонатан – Возьми сотню конных. Натанэль, ты на коне-то удержишься?
Натанэль только кивнул. Наездник он был не бог весть какой, но ездить верхом ему приходилось, хоть и не на боевом коне. И в этот раз он получил не коня, а довольно резвую кобылу. Месяц уже перевалил на вторую половину, но ночь была еще светлой и всю ночь они шли по следам сандалий, босых ног и странных, размашистых следов, не похожих на следы лошадиных копыт.
– Верблюды – пояснил Сефи – Они были верхом на верблюдах.
Пришлось ехать рысью еще до полудня следующего дня, пока наконец передовые не наткнулись на кочевье между двумя холмами. Это были разноцветные примитивные шатры, укрывающие от солнца, но не защищающие от сухой жары. Рядом пощипывали травку привязанные к колышкам козы, а безмятежные верблюды свободно щипали свои колючки между холмами, где оставалась еще кое-какая трава. Людей почти не было видно, лишь время от времени появлялась бесформенная фигура, с ног до головы завернутая в темную ткань, делала свое дело, либо по-мужски либо по-женски, прямо у подпорки шатра и снова скрывалась внутри.Здесь, в виду кочевья они и залегли до темноты. Тут ли пленные и где их держат так и не удалось понять; ни пленников, ни мулов видно не было. Когда легла тьма, Сефи взял с собой еще одного воина и они поползли к кочевью. Натанэль порывался присоединиться к ним, но Сефи так на него посмотрел, что возражать стало невозможно. Их не было несколько часов и Натанэль так напряженно вглядывался в ночь, что в глазах поплыли красные круги. Наконец, появились двое, волокущие третье тело. Это был голый, полузадушенный кочевник, которого немедленно оттащили за холм и начали допрашивать. Пленник молчал, не отвечал на вопросы и не реагировал на угрозы, пока Сефи, быстрым и точным движением ножа не выколол ему левый глаз. После этого неистово извивающемуся пленному пришлось заткнуть рот, чтобы его истошный вопль не разбудил кочевье. Блеск ножа, приставленный ко второму глазу заставил его наконец разговориться. Размазывая кровь по лицу связанными руками и бешено вращая уцелевшим глазом, он поведал многое.