– Аваран!! – раздался истошный крик – Вернись!
Публию послышалось, что кричал Иуда. Значит атакующим был Элеазар? Сирийцы третий хиллархии начали выбегать вперед и метать дротики, но пока что щиты хорошо защищали атакующих. Стрелы и дротики из башни на слоне были опаснее: двое из атакующих упали, а остальные врезались своим клином в первую сотню сирийского отряда, выбежавшую перед своим слоном. Началась сеча, в которой трудно было что-то разобрать, но вдруг один из сражающихся, разметав трех или четырех сирийцев, вырвался вперед и понесся прямо на слона. Это был Элазар. С секирой в правой руке и с кинжалом в левой, он невероятно ловко увернулся от нескольких дротиков, зарубил секирой пельтаста, разнеся на части его овальный щит, проскользнул под поднятой ногой гиганта и ворвался к нему под брюхо. Что происходило дальше, Публию понял не сразу. Внезапно слон поднялся на задние ноги, сбросив башню со всеми стрелками и, подняв хобот, истошно заверещал запомнившемся Публию по Модиину воплем. А под его брюхом стоял окровавленный Элеазар-Аваран с высоко поднятой секирой. Протрубив еще мгновение, слон рухнул всей своей тяжестью на маккавея и их обоих накрыло облако пыли.
Тем временем еще две тысячи селевкидом со своими присоединились к сражению и еще несколько отрядов неспешно подходили сзади. На обоих склонах тоже шло сражение и на привычный удар с обеих сторон надежды уже не оставалось. Пыль постепенно улеглась и было видно как армия Иуды медленно, с боем отступает глубже в ущелье, а селевкиды пытаются окружить ее с трех сторон. Публий обернулся. Девять воинов вопросительно смотрели на него.
– Пора – сказал он – Сделаем, что сможем…
Десять человек, вооруженных луками и дротиками – не бог весть какое войско. Но огромная глыба, которую Публий и Закария, напрягшись изо всех сил сбросили со склона, сделала свое дело. Двое или трое раздавленных ей испуганно заорали, заржал сбитый конь, шарахнулся в сторону испуганный слон. Облако пыли, поднятое разбившейся внизу глыбой песчаника, добавило хаоса. В рядах сирийцев началась паника, надо полагать, они решили, что непредсказуемые иудеи напали на них с тыла и сейчас начнется разгром. Стрелы, посланные отрядом Публия, добавили хаоса и позволили выиграть еще пару драгоценных минут. Раньше он плохо верил в способности иудейских лучников, но тут важна была не точность, а скорострельность, а в этом вряд ли кто-либо мог соревноваться с Закарией. Казалось две его руки образовали быстрый, непрерывно работающий механизм, неистовый маховик, соединивший плоский колчан у него на боку с луком в левой руке. Левая рука ходила взад-вперед как поршень, а правая описывала круги от колчана к луку и обратно. Вряд ли он в кого-нибудь попал при такой скорости, но это было неважно, а важен был плотный поток стрел, создающий ощущение массированной атаки. Прошли считанные мгновения и колчаны опустели как у него так у остальных.
– Уходим – закричал Публий.
Изо всех сил они рванулись по склону вверх, разметав нескольких испуганных пельтастов. Бросив взгляд назад, Публий успел заметить, как в растерянности остановились наступающие сирийцы и как увеличивается разрыв между ними и отступающей армией Иуды.
Прорыв через сторожевые посты селевкидов дался нелегко – Публий потерял шестерых из своей десятки. Погиб и Закария. Стрел у него уже не оставалось и он отбивался от пельтастов прихваченным где-то по дороге копьем, крича Публию: "Уходите, уходите же придурки!" И они ушли в горы, поднялись по крутым склонам и прошли козьими тропами, известными только местным.
Армия Иуды отступала, преследуемая частью сирийского войска, в то время как остальные селевкиды вернулись к осаде Бейт-Цура. Город еще держался, но без поддержки основной армии и без запасов еды он был обречен. Публий нагнал маккавеев только под городом Гофна, куда Иуда отвел свою армию. Там, в лагере за городом, он нашел Йонатана.