В этот же день возобновилась артиллерийская дуэль и продолжалась все последующие дни. Осаждающие поставили еще один тяжелый онагр и попытались поджечь дома в крепости, закидывая дворы горящими снарядами. Сирийцы, хоть и были эллинами, но "греческий огонь" делать не умели, поэтому ограничивались тем, что оборачивали камни ветошью, поливали ее маслом, клали в ложку онагра, поджигали и посылали через стену. Черепичные крыши храмовых построек поджечь такими снарядами им не удалось, а попавшие во двор снаряды тушили предусмотрительно запасенным песком. Все же две женщины получили серьезные ожоги и Натанэль решил преподнести врагам еще один сюрприз. Вместе с Барзилаем они подняли на стену тщательно приберегаемый стреломет и зарядили его длинной стрелой из дорогого кипариса со склянкой греческого огня, привязанной чуть ниже наконечника. Короткий фитиль должен был воспламенить смесь. Первые две стрелы с шипящим фитилем пропали даром: одна пролетела мимо цели, а во второй что-то не сработала и заряд не вспыхнул. Третья стрела удачно воткнулась в станину онагра и через пару мгновений вспыхнуло содержимое склянки, разорвав ее и забрызгав жидким огнем сухое дерево онагра. Осаждающие суетились вокруг, пытаясь сбить пламя, но машина сгорела дотла и больше сирийцы не применяли огненных снарядов, а защитники, по некоей негласной договоренности перестали применять огненную смесь. На самом деле запасы серы и "крови земли" подошли к концу и оставшиеся заряды следовало поберечь. Зато Барзилаю удалось повысить не только точность, но и дальность выстрелов и даже изрядно покалечить ногу неосторожно подошедшему к стене слону. Плохо было только то, что торсионы надо было менять через каждый десяток выстрелов, а запасы бараньих жил и женских волос тоже подходили к концу.
Так прошло две недели. Агенор появился еще раз, но ничего нового не рассказал, кроме того, что Лисия долго не было в лагере. Однако, в первый день третьей недели стратиг снова явился для переговоров, в сопровождении тех же двух гоплитов.
– Я впечатлен – заявил он после обмена приветствиями – Если бы ваш инженер так же хорошо служил Антиоху, как он служит вам, то не было бы поражения под Бейт Хороном.
Натанэль вспомнил атаки со склонов, пыльное облако впереди, бегущего в панике слона и только усмехнулся про себя. Лисий выглядел уставшим и, по видимому, в стране, а может и за ее пределами, происходило еще нечто помимо осады Ершалаима.
– Пожалуй, своей доблестью вы заслужили свободу – продолжил сириец – Так что я, так и быть. не буду возражать, если вы свободно покинете Храм и уйдете куда захотите. Во только оружие придется оставить.
– Без оружия мы не уйдем – заявил Сефи – Хотя я и благодарен тебе за предложение.
– Ты храбр, мой друг, но все ли в крепости с тобой согласны? Ведь у вас там женщины и дети, не правда ли? Может хоть им ты позволишь уйти?
Сефи украдкой переглянулся с Натанэлем… В крепости не хватало масла, серы, "крови земли", волос для торсионов и многого другого, но больше всего не хватало продовольствия, которое так и не успели запасти в "субботний" год.
– Будь по твоему – после притворного колебания сказал Сефи – Пусть уйдут все те, кто захочет. Я никого не собираюсь держать насильно.
Натанэль с большим трудом уговорил Шуламит оставить его, для этого пришлось напомнить про ее беременность и даже строго прикрикнуть. Крепость покидали женщины, немногочисленные дети и большинство священников. Сефи попытался уговорить нескольких воинов постарше присоединиться к ним, но уговорил только двоих, остальные обижались, ругались, но не уходили. Со стен крепости было видно, как длинная цепочка людей тянулась по склону, миновала цепь пельтастов и скрылась в лабиринте построек Ершалаима. Лисий держал свое слово. Где-то там мелькнула на солнце и погасла темно-медная прядь, а может быть Натанэлю только почудилось.
Прошло еще три недели. Сирийцы совсем обленились и лишь изредка постреливали из баллист, как будто выполняя неприятную обязанность. А за стенами было невесело. Несмотря на то, что гарнизон заметно сократился, еды осталось совсем мало. Сефи выдавал по две лепешки, шесть фиников и горсть маслин в день на человека. Лишь перед наступлением шабата варили жидкую похлебку. Натанэль никак не мог взять в толк, почему Лисий согласился, даже сам предложил, выпустить людей. Было похоже на то, что фактический правитель страны пытается заигрывать с Иудеей, возможно надеясь на помощь в каких-то своих авантюрах. Но начало четвертой недели показало, что он может быть и жесток…