— Нет, — подтвердил он, — так и есть.
— Почему ты напрямую об этом не сказал?
— Если бы ты была подобрее, я бы, может, и сказал.
— Тебе, значит, нравятся те, кто подобрее?
— Нет. Недобрые мне нравятся больше. — Он посмотрел ей прямо в глаза, и у Алисы перехватило дыхание. — У меня к тебе предложение, — продолжал Юнатан. — Пойдем завтра со мной на ужин? Его устраивают мои родители. И там будет жуткая скукотища. Невыносимая.
— Я даже не знаю… — пробормотала она.
Парень погрустнел и отвернулся, глядя на начинающийся за домом лес. Почти стемнело.
— Когда живешь там, хуже всего — это дорога через лес, — сказал он. — Она прямо бесконечная. Я требовал, чтобы родители каждое утро меня подвозили, — на велосипеде ездить мне никак не хотелось.
— Ты боишься темноты?
Он слабо улыбнулся.
— Ты сказал, что видел ее, — сказала Алиса, — девочку. Когда ее принесли из леса.
— Да. Они вышли из леса вон там, — он показал в сторону опушки, — за домом.
Алиса посмотрела на деревья, темной стеной тянущиеся к небу, к мерцающим звездам. Иногда ей казалось, что родилась она в тот день, когда пришла из леса. А до этого ее словно бы и не существовало.
— Откуда ты знаешь, что это была та же самая девочка? — спросила она. — Может, только тело и было тем же, а внутри она уже стала другой? Вдруг в лесу в нее вселилось что-то нечеловеческое?
— Прекрати, Алиса! — рассмеялся Юнатан.
Ее имя. И то, как он его произнес. Алиса посмотрела на юношу. Чуть напряженные губы. Красивые глаза. Тонкая кожа на висках.
Юнатан посерьезнел:
— Вообще-то, сперва я решил, что это не она. Я ее не узнал. Мне казалось, будто с девочкой случилось что-то жуткое, будто ей пришлось бороться за жизнь. И я подумал, что в лесу она наткнулась на кого-то, кто чуть ее не забрал.
— На кого, например?
— Мне тогда было десять лет. Я верил в то, что читал. И в чудовищ верил.
— Чудовищ не бывает.
Они помолчали. Потом Юнатан протянул руку и поправил на Алисе рубашку.
— Пойдем со мной, — сказал он.
Алиса посмотрела на его пальцы, сжимавшие ее старую клетчатую рубаху, подняла голову и заглянула ему в глаза. Другой рукой он обхватил ее за шею и притянул к себе. Она затаила дыхание и дернула головой, так что губы Юнатана коснулись ее щеки. Так они и стояли, он — обхватив ее за шею, и она — прижавшись щекой к его ключицам. Она прислушивалась к его дыханию и хотела вернуть тот миг, ту секунду, когда он притянул ее к себе. Теперь она не стала бы уворачиваться, она стояла бы неподвижно и послушно следовала бы за ним. Она куда угодно за ним последовала бы.
Юнатан опустил руки и посмотрел на Алису. Она решила, что именно так он и выглядит, когда стоит в гостинице за стойкой — если, конечно, он вообще там стоит. Когда встречает постояльцев. Незнакомцев.
Юноша кивнул в сторону машины, и Алиса поняла, что сейчас он уедет, так больше ничего и не сказав.
— Ладно, — проговорила она, — я пойду с тобой на ужин. Но никому не говори, что я здесь живу. В этом доме. Потому что на самом деле я тут не живу. Это временно. Мы живем в городе, и мой дом там.
— Тогда я завтра заеду за тобой, — сказал Юнатан.
Алиса открыла дверь большой гардеробной в Сониной комнате. Платье, которое она собиралась надеть на ужин, висело в прозрачном чехле. Оно было черным, без рукавов, с открытой спиной. Собираясь, Соня покидала вещи дочери в коробку, все без разбора. Увидев, что мать взяла это платье, девушка разозлилась.
Алиса повесила его в своей комнате на металлический крючок, вбитый в скошенный потолок. Теперь платье отражалось в окне и напоминало человеческую фигуру. Впрочем, когда девушка уселась за стол, отражение исчезло. Отсюда виднелся лишь клочок земли с пожухлой травой за домом. Алиса открыла недавно начатую книгу, однако что-то заставило ее вновь поднять взгляд. На траве возле дома, там, куда падал свет из окна первого этажа, мелькнула тень.
Алиса закрыла книгу и вышла в прихожую.
— Мама?
Она прислушалась. Тишина. Алиса посмотрела на лестницу. Не дождавшись ответа, позвала еще раз. По полу полз сквозняк, от него у Алисы мерзли ноги. Темно-красные царапины, которые она заработала, бегая по лесу, сейчас казались почти черными. Похоже, на одной ноге она содрала болячку, и теперь из нее тоненькой струйкой текла кровь.
Входная дверь была открыта. Алиса остановилась у лестницы. Какой-то тихий звук, будто кто-то дышал совсем рядом, не внизу. Она повернулась и вгляделась в темноту коридора. Противоположной стены — там, где заканчивался коридор, — не было видно. Сперва в темноте начало вырисовываться что-то темное. Но потом силуэт снова утонул во мраке. Может, это девочка? Это она там стоит?