Этот кровоподтек придется замазывать.
Алиса сняла повязку. Рана подсохла, ее края стягивали три полоски пластыря телесного цвета. Выдвинув верхний ящик тумбочки, Алиса вытащила тюбик с тональным кремом, самый темный тон. Она причесалась так, чтобы волосы закрывали пластырь. Когда Алиса наконец привела себя в порядок, со стороны глаз выглядел лишь слегка припухшим, да и то если присматриваться.
А сама она присматриваться не станет.
На столе возвышались стопки книг. Алиса захлопнула открытый учебник. Все, конец. На миг она подумала, что это и правда легко устроить: в корзине для мусора скопилось уже немало таблеток.
Значит, он тоже испытывал что-то вроде этого? Желание исчезнуть? До того, что случилось в церкви, до того, как Соня предала его? Она же понимала, что он болен, но помочь даже не попыталась. Почему? Не захотела? Или предательство было серьезнее, чем казалось? Может, она крутила роман на стороне?
Алиса вытащила рисунок, который прятала под подкладкой на столе.
Окно, едва заметная линия.
Она подняла голову и посмотрела в окно, на лес и избушку за деревьями. Ей было всего семь лет. И это обычный рисунок. Может, он вообще ничего не значит.
Но она знала, что это не так.
Растрескавшееся стекло в окошке рыболовного сарая почти заросло грязью, так что вместо отражения Алиса увидела лишь зыбкую тень. Внутрь заглянуть не удалось. Но там горел свет — его было видно со стороны двери.
Ни звука. И пикап исчез. Алиса завернула за угол. Так и есть — дверь открыта. Сейчас внутри было темновато. И повсюду хлам. Вдоль двух стен тянулись полки, на которых лежали мотки веревки и инструменты, стояли пластмассовые ведра. Когда глаза привыкли к сумраку, Алиса заметила, что вместо пола здесь плотно утоптанная земля. В углу под окном валялись несколько досок. Алиса подошла к окну и снова огляделась. Рядом с досками, прислоненные к стене, стояли какие-то плотные пластины. Алисе показалось, что под ними что-то спрятано, и она отодвинула одну. Металлическую, с двумя длинными ручками. Алиса нагнулась и хотела было приподнять ее, когда внезапно вспомнила отца. Иван стоял в лодке и держал в руке ящик с инструментами. «Почему мне нельзя с тобой? Ты же обещал». Ноги замерзли, будто она забрела в ледяную воду. От земляного пола веяло холодом. Рядом послышался какой-то звук. Алиса вздрогнула и обернулась.
Это был он. Лео. Алиса растерянно смотрела в распахнутую дверь туда, где обычно стоял пикап. Но сейчас машины там не было.
— Я тебя напугал? — Лео говорил настороженно, совсем не так, как в прошлый раз.
Он перевел взгляд на пластину. Алиса сглотнула.
— Дверь была открыта. Я думала, ты здесь.
Лео молчал. Головой он почти упирался в притолоку. Алиса вспомнила, что видела у него в избушке ящик с инструментами. Здесь был еще один ящичек, другой. Она вспомнила слова матери: «Да, был такой, но я пару лет назад искала и не нашла».
Алиса опять посмотрела наружу, на пустой двор. — А где твоя машина?
— На берегу, у меня тут, на лодочной стоянке, тоже есть место.
— Где?
— По другую сторону скал.
Она шагнула к двери, хотела выйти на улицу, но Лео не сдвинулся с места.
— Ты что-то вспомнила? — спросил он.
— Нет.
Сквозь щели в стенах тихо насвистывал ветер. Стекло разбилось. Алиса оглянулась. Треснувшее окно. Дощечки в углу. Она вспомнила о девочке. Представила, как та берет дощечки, одну за другой, и укладывает их друг на дружку под окном. Как осторожно забирается на них. Как открывает щеколду и окно резко открывается, ударяется о стену и стекло вдребезги разбивается.
На полу стоял открытый ящичек с инструментами. Лео направился к Алисе. Сейчас, когда он больше не загораживал дверь, в сарае посветлело. Лео протянул руку, девушка отшатнулась.
— Что у тебя с лицом? Ты поранилась?
«Ты поранилась?»
Она отступила к стене. В голове стучало. «Пожалуйста, хватит».
Лео замер.
— Что с тобой? Боишься, что я тебя ударю?
Алиса смотрела на него. Оценивала расстояние между ним и дверью. Если она попробует прошмыгнуть мимо… Нет, он намного крупнее ее. И намного сильнее. Что бы она ни сделала — все без толку.
— Ты там был, — выпалила Алиса, — в тот день, когда он исчез.
Лео мрачной тенью возвышался посреди сарая. Молчаливой мрачной тенью.
— Да, — согласился он, — я там был.
Грудь сдавило. Алиса попыталась вдохнуть. Слова Лео будто душили ее. Она знала, он говорит правду, хоть и надеялась, что ей все приснилось. Что правдой окажется пустая лодка и скамейка, на которой прежде сидел отец и которая тоже опустела. Капли воды на ее руках. И приближающийся берег.