— Я знаю, что ты сделал, — сказала она.
— Что? — глухо перепросил Лео. — Что же я сделал?
— Он лежал на полу…
Руки. Руки Лео. Темные пятна над костяшками.
— Ты ударил его. Зачем? — прошептала она.
Лео вдруг бросился вперед. Алиса не успела отступить, и он схватил ее за руку, совсем как в тот раз, в избушке, когда он разозлился и рывком поднял ее с кресла.
— И что же, по-твоему, я сделал? — спросил Лео и, не дожидаясь ответа, продолжил ж Тебе, похоже, кажется, будто ты все помнишь, но на самом деле ничего ты не помнишь. И благодари Господа за то, что позабыла тот день, за то, что он стер его из твоей памяти, потому что иначе ты бы сейчас тут не стояла.
Снаружи раздалось какое-то звяканье, оно становилось все громче и громче. Лео разжал пальцы и направился к выходу. Алиса слышала собственное дыхание — прерывистое, быстрое. А затем до нее донесся хрипловатый женский голос. Голос Анни.
— Соскучился по мне?
Алиса окаменела. Она знала — надо убираться отсюда, но не могла сдвинуться с места.
Она прислушивалась. Лео с Анни удалялись, шагали к его избушке, и голоса мало-помалу стихли. Наконец дверь избушки хлопнула, Алиса вышла из сарая и направилась прямиком в лес, подальше, прячась за деревьями, чтобы никто ее не увидел.
— Алиса, открой!
Потолок над кроватью. Сероватый свет из окна. Тоненькие полоски на белом фоне. Надо просто подождать, и Соня уйдет, совсем как прежде. Но мать упорно дергала ручку двери.
— Пока не откроешь, я не уйду!
Алиса села и спустила ноги на холодный пол. Ноги были грязные, с царапинками на лодыжках.
Она отперла дверь и увидела, как изменилось лицо матери, когда та взглянула на нее.
— Господи, Алиса, что с тобой случилось? — Соня осторожно убрала прядь волос, закрывавшую рану на виске.
— Упала. Возле обрыва.
— Когда? Вчера? Почему ты ничего не сказала?
— Ничего страшного.
— Ты могла голову повредить. Могла… Возле обрыва? Боже мой, да ты же могла… Я ведь просила тебя не ходить туда, по скалам вообще бродить опасно.
— Знаю.
— Тогда зачем пошла?
— Мне показалось, я ее увидела.
— Девочку?
Алиса кивнула. Девочка и правда там была — по крайней мере, здесь врать не пришлось.
— Она оставила на земле палочки. Как будто пыталась что-то рассказать.
— Ты чем это? — не поняла Соня.
— Тут словно какая-то загадка, надо только понять принцип.
— Как это?
— Она хочет мне что-то растолковать.
Алиса чувствовала, что близка к разгадке, которая все изменит, что разгадка эта словно живительная субстанция, пробивающаяся сквозь мертвую плоть и пробуждающая ее к жизни. Как куколка бабочки из книги с потертыми страницами. Куколка, готовая пробить кокон и явиться миру в ином облике.
Когда-то и она, Алиса, была иной.
— Я знаю, что с ним случилось, — сказала она.
Соня непонимающе смотрела на нее:
— С кем?
— С Иваном. Я вспомнила.
— Что вспомнила?
— Все, что видела… То, что мне теперь снится. Это не сон. Это воспоминание. Там был Лео. В том помещении. Понимаешь? Он там был.
Взгляд Сони сделался непроницаемым.
— Лео вышел на лодке. Он сам мне сказал. Что собирается выйти на лодке.
— Но это неправда. Он был в том помещении. И Лео тоже там был. Ты что, не понимаешь?
— И что это за помещение?
— Не знаю.
Соня положила руку Алисе на локоть:
— К чему ты клонишь?
— Это Лео. Он ударил отца. На его лице была кровь. По-моему, это Лео его убил.
— Но, солнышко, с чего ты это взяла? Это же чистой воды безумие.
— Я боюсь Лео. Боюсь, что он решит разделаться со мной — ведь я знаю, что случилось. Знаю, что в тот день он был там.
Соня глубоко вздохнула:
— Так ты об этом? Ты это вспомнила? Да, в тот день он действительно там был. Это он нашел тебя в лесу.
Алиса удивленно смотрела на мать, но та лишь махнула рукой:
— И больше не желаю слушать никаких домыслов. Лео не сделал ничего плохого. Ни Ивану, ни этой девочке. Если бы не он, ты бы сейчас здесь не стояла. Все уже отчаялись, а он продолжал искать. Ходил и звал тебя. Даже когда стемнело и почти не было видно собственных рук, он все ходил и искал. И наконец разглядел тебя, — сжавшись в комочек, ты сидела под елкой. Лео не сдался. Он искал, пока не нашел тебя.
Алиса издали смотрела на нее. На девочку. Та сидела в лодке, на носу, съежившись и обхватив колени руками, словно замерзла.
— Ты глупая. Ничего не понимаешь, — сказала она, когда Алиса подошла поближе.