— Ты подстригся, что ли? Тебя прямо не узнать.
Она исчезла прежде, чем он смог додуматься до какого-либо ответа. Прикосновение ее было таким мимолетным и легким, что другие посетители вряд ли что и заметили, однако приятное щекочущее ощущение на голове не оставляло Даниэля еще долгое время после ухода девушки.
Он принялся гадать, какие отношения связывают Коринну и его брата, а затем и забавляться мыслью, как бы ему воспользоваться ситуацией. Пусть это будет запоздалой местью за ту девушку в Лондоне. Макс ведь просил занять его место — ну так он и выполнит просьбу со всей основательностью.
Вот только ни в жизнь он так, конечно же, не поступит. Ничего не подозревающая женщина не должна служить игрушкой в их старом братском соперничестве. Именно это больше всего и расстроило его в той лондонской истории, именно этого он и не мог простить брату.
Вдруг он снова почувствовал на затылке ласкающую руку, которая мгновение спустя нещадно вцепилась ему в ухо. А Коринна в это время, увидел Даниэль, находилась в противоположном конце зала. Он ахнул от боли и попытался обернуться, однако против стальной хватки оказался бессилен. Мучитель склонился к нему, и низкий женский голос — или же высокий мужской, поди разбери в таком состоянии — рявкнул:
— Дилетант!
Затем послышался смех, и ухо получило свободу. Рядом с Даниэлем с пивной кружкой в левой руке стоял мужчина средних лет, стройный и подтянутый, с нелепой мальчишечьей челкой на волосах неестественного темно-рыжего оттенка. Изобразив другой рукой клацанье ножниц, незнакомец осведомился:
— И кто это был?
Даниэль непонимающе уставился на него.
— Кто хочет лишить меня куска хлеба?
На этот раз вопрос был подкреплен подзатыльником.
— Да можешь и не говорить. Мне плевать. Ты для него и так реклама хуже не придумаешь.
Мужчина вновь рассмеялся и уселся за столик чуть поодаль. Выпив пиво, он покинул заведение.
Сразу же после его ухода к Даниэлю подсела Коринна.
— Тебе вправду нужно подстричься у парикмахера, — заговорила она. — Он может обидеться, что ты обратился к кому-то другому.
У парикмахера? А, так вот что это был за тип!
— У меня вроде как есть право стричься у кого захочу? — возмутился Даниэль.
Коринна поспешно кивнула.
— Но он может обидеться. Имей это в виду. — Взгляд ее говорил, что ситуацию следует воспринимать предельно серьезно. — К тому же он прав. На этот раз выглядит не очень.
Девушка окинула взглядом его обкорнанную голову и сконфуженно улыбнулась.
— Так твой брат уже уехал?
— Да. Но в четверг он вернется.
— Вот как? Зачем же? — удивилась она.
— Он отправился немного попутешествовать по Альпам, а потом заглянет попрощаться перед возвращением в Швецию.
Девушка кивнула, и Даниэль вновь попытался истолковать ее улыбку. Теплее, чем дежурная улыбка официантки. Прохладнее, чем любовницы.
— Наверное, приятно, когда тебя навещает брат. А вы часто виделись до того, как ты сюда приехал?
— Да не очень.
Повисла неловкая пауза. Даниэль гадал про себя, сообщал ли Макс девушке, что является пациентом клиники.
Коринна рассеянно вертела на руке массивный браслет из разноцветных камней. Затем вдруг рассмеялась и затараторила о всякой всячине. О придирчивых клиентах, о болях в спине. Что ее выступления не ценят. Бесконечный поток сетований, разбавленный, впрочем, многочисленными улыбками и шуточками, словно бы девушка беспокоилась, как бы ее не приняли за чересчур жалеющую саму себя.
— Скажи-ка мне вот что, — перебил ее излияния Даниэль. — Что талантливая артистка вроде тебя забыла в этой дыре? Я ведь видел прошлым вечером, как ты поешь. Тебе самое место на сцене где-нибудь в Берлине.
Он разыгрывал рискованную партию. Возможно, Максу все это было известно.
Коринна издала отрывистый смешок.
— Я и выступала в Берлине. Возможно, до сих пор там и пела бы, не обернись все так. Но такая уж штука жизнь, верно? Я рада и этой вот сцене. А на публику мне плевать. Я пою ради себя одной.
В ее дерзком заявлении, однако, прозвучала скорбная нотка.
— Но мне не хочется об этом говорить, — отрезала она.
— А о чем тебе хочется говорить? — елейно осведомился Даниэль.
— Вообще-то, прямо сейчас ни о чем. Мне нужно работать.
Она вскочила и поспешила к компании нетерпеливых посетителей за соседним столиком.
Некоторое время спустя, уже по возвращении в коттедж Макса, Даниэль озаботился вопросом постели. Спать на кровати брата ему не очень хотелось, однако скамья, на которой он провел две предыдущие ночи, была жесткой и решительно неудобной. Поиски чистых простыней в шкафах результата не принесли, и тогда он решил довольствоваться максовскими.