— Как и у всех здесь.
— На самом деле я не болен. Это мой брат болен.
— Идиот, — процедила женщина и, не глядя на него, продолжила курить.
Даниэль снова принялся выкладывать историю, на этот раз со всеми подробностями — угрозами мафии, счетами, фальшивой бородой. И звучала таковая, вдруг осознал он, будто анекдот. Да ему самому с трудом в нее верилось. Он ожидал, что женщина лишь пожмет плечами да снова пустит колечки. К его удивлению, однако, она выронила сигарету и уставилась на него во все глаза, которые по мере повествования становились все шире.
— Так это правда? — ахнула она по окончании рассказа. — Ты не порешь всякую чушь, лишь бы позабавить меня?
— Это правда, — устало подтвердил Даниэль.
Интерес женщины вспыхнул с новой силой.
— Ух ты! — воскликнула она. — Охренеть. Ну почему у меня нет близняшки, с которой я могла бы поменяться? Черт, это несправедливо!
— Так ты веришь мне?
— Ну конечно!
— И почему же?
Оброненная сигарета тлела на ступеньках, и незнакомка затоптала ее носком туфли.
— Да потому, что сама по себе история никуда не годится. Даже законченный псих не стал бы гнать такой бред. Но есть и еще кое-что. — Она умолкла, в глазах ее блеснул хитрый огонек. — Ты определенно другой. Я уж почти и забыла, что собой представляют люди вроде тебя.
— Вроде меня?
— Ты такой живой. И у тебя очень хорошая аура. Ты знал об этом?
— Нет, не знал. В каком смысле хорошая?
— Я могу видеть ауры людей. Такой у меня дар. У одних людей они очень яркие, у других тусклые. У тебя — яркая. Очень красивая.
— И какого же она цвета?
— Зеленого. Изумрудно-зеленого. С тех пор как я здесь очутилась, таких аур больше и не видала. У Макса аура была белая с металлическим отблеском. Как гром.
Даниэль рассмеялся.
— Может, вернемся в ресторан? Ты наверняка замерзла, с голыми-то плечами.
— Если хочешь, можешь согреть меня в объятиях.
— Ладно, — ответил он, однако обнимать не стал. — И все-таки я считаю, что нам лучше подняться наверх. Мы еще не оплатили счет.
— И что? Они же знают, где мы. Дождь прекратился. Брось, давай прогуляемся. У нас вроде как намечен романтический вечер, или ты забыл?
Она взяла его под руку и потянула с крыльца в парк. Здесь было совсем тихо, только с деревьев после дождя падали капли. По-прежнему держа Даниэля холодной рукой, незнакомка как бы невзначай задевала его бедром.
Так они прогуливались по узким тропинкам во влажной темноте, и Даниэлю вдруг подумалось, что просто так восемь лет в клинике держать не будут. Словно бы прочитав его мысли, женщина спросила:
— Ты ведь считаешь, что я психически больная, да?
— Откровенно говоря, жители долины представляются мне более чокнутыми, нежели кто-либо здесь, в клинике.
Он рассказал ей о своей неудачной дневной попытке уехать на прицепе Тома. Незнакомка слушала с округлившимися глазами.
— Ты был в его доме? Ну и как там?
— У него повсюду куча деревянных скульптур, которые он сам вырезает.
— Жуть, правда? А еще что-нибудь эдакое видел?
— Не, но он вроде как с прибабахом. А ты знаешь, кто он такой?
— Том-то? — Женщина хрипло рассмеялась. — О, да. Он привозит мне дрова. Выкладывает аккуратным штабелем возле стены моего коттеджа. Но я бы дважды подумала, прежде чем заходить к нему в дом. Черт, ну ты и ягненок!
Внезапно ее вновь обуяла тревога.
— Ты рассказал ему, что поменялся с братом местами?
— Да.
— И как он отреагировал?
— Сказал, что я чокнутый. Все повторял и повторял это. Как будто внушал мне.
— Кому еще рассказал?
Даниэль задумался.
— Мужику из магазина. Но этот даже и не слушал.
— А кому-нибудь из персонала?
— Да. Хозяйке на стойке регистрации.
— И она не поверила тебе?
— Нет.
Незнакомка запрокинула голову и разразилась смехом.
— Значит, ничего не заметила? Но это же потрясающе!
Даниэль, однако, ничего потрясающего в этом не видел.
— А кому-то из врачей рассказывал?
— Нет. Меня вызвали к Гизеле Оберманн, но я отказался.
— Гизела Оберманн тебя раскусит. Она же специалист. Уж она-то за один миг поймет, что ты ненастоящий.
— Думаешь, она поможет мне выбраться отсюда?
— Да она сразу же отправит тебя в машине в аэропорт. Захочет сплавить тебя как можно скорее, пока ты не растрепал, какая здесь дерьмовая охрана. Черт, да она озвереет. А другим пациентам рассказывал?
— Нет. Я с ними почти и не разговаривал.
— Хорошо. И не рассказывай.
— Почему?
Женщина повернулась к нему, ухватила его за подбородок и со своей неповторимой улыбкой ответила: